На последних Ритиных словах у Сваровского окончательно отвисла челюсть. Он действительно продолжал лежать на диване (а куда бы он делся?), с книжкой в руках, с ногой на подушке, по пояс накрытый пледом. При виде совершенно незнакомых людей он захлопал глазами и натянул плед до самого подбородка.
Но ненадолго. Подскочив к нему, Рита отогнула плед и, обхватив обеими руками его голову, вкусно поцеловала прямо в губы.
— Рита, мне очень приятно… Все эти заботы и вообще… Но я…
— Молчи, тебе вредно разговаривать!
И рот в конец ошалевшего Глеба был закрыт вторым поцелуем. Он длился, наверное, целую минуту. Оторвавшись, Рита прижалась к Глебу щекой и сказала с большим чувством:
— Милый! Я мечтала об этом с той самой минуты, как мы расстались. Целый день!
И только тут она как будто заметила стоящего у самой двери Забелина со своей свитой. Вскочила, «смутилась»:
— Ой, Глебушка, прости — совсем забыла, что мы не одни! Как тебя увидела, так от радости и забыла обо всем. Вот, это мои коллеги. Специально пришли с тобой познакомиться.
— Познакомиться? Со мной?
— Что же в этом удивительного, миленький? Я им так много о тебе рассказывала!
— Рассказывала обо мне? — снова спросил Глеб. Вид у него был до крайности глупый.
— Ну да. Все-все рассказала. И о том, какой у нас красивый роман. И как трогательно ты за мной ухаживал все это время. И что сделал предложение. И что я его приняла. И… что будет свадьба.
— Аааа…
— Мы же пригласим их на нашу свадьбу, Глебушка?
— Ну… если вы уверены, что она будет…
— Ты думаешь, придется отложить? Из-за ноги? Ох. Как жалко. Но, наверное, ты прав — что это, в самом деле, не может же мой жених быть хромым? Он должен быть самым-самым! Самым умным, самым сильным, самым добрым, самым красивым… то есть таким, какой ты и есть. А нога — нога заживет. Ну дай я тебя еще раз поцелую.
И она снова склонилась над диваном. Целуя Глеба, она с удивлением почувствовала, что он отвечает ей. И что крепкая мужская рука обхватила ее за шею.
— Мы, пожалуй, пойдем? — несмело предложила Натка.
— Да, пора.
— Рита! Ты с нами?
— Конечно. Провожу вас до метро, — последнюю фразу она произнесла с особенным выражением, глядя прямо в глаза побледневшему, как полотно, Забелину.
— Если хочешь, можешь остаться. Я скажу шефу, что ты занята, — пробормотал он.
— Ну вот еще.
Она ласково улыбнулась Глебу, торжествующе — Косте, еще раз обернулась на Сваровского и уже у самого порога послала ему воздушный поцелуй.
