На площадке справа от дороги сквозь дрожащий утренний свет рисуется странная и неприглядная картина: на земле вповалку лежат люди в измятой одежде. На некотором расстоянии от спящих можно различить смутные очертания еще двух человеческих фигур. Газовая лампа по-прежнему стоит в центре, но сейчас ее трудно заметить сразу, поскольку огонь больше не горит, а без живущего в ней неровного пламени она превратилась всего лишь в серый и не заслуживающий внимания предмет.
Скрюченные людские тела лежат неподвижно. Но совершенно неожиданно один из тех, кто расположился отдельно, резко дергается, потом вытягивается, потом приподнимается и садится, и только тогда становится понятно, как именно он лежал, где у него была голова, а где ноги. Это Уго, он проснулся, вскрикивая и нервно озираясь по сторонам, как просыпаются после кошмарного сна. Его крики немедленно будят остальных.
— Что за вопли?! — спрашивает Уго, вытаращив глаза. — Кто кричит?!
Все, кто спал на площадке, приподняли головы, кто-то сел, а кто-то даже вскочил на ноги. Испугавшись не меньше Уго, они судорожно оглядываются, ожидая увидеть что-нибудь ужасное.
— Это ты, Уго, ты сам и орал! — говорит наконец Хинес, все еще с трудом выговаривая слова. — Тебе… тебе приснился кошмар, поэтому ты переполошился…
— Да нет же! Вы что, не слышите? — настаивает Уго, и с лица его не сходит паническое выражение. — Там кто-то вопит без перерыва! Неужели никто не слышит? Просто истошный крик и…
Уго внезапно бросает взгляд на небо. Ампаро первая соображает, в чем дело, пока остальные пребывают в плену животного страха.
— Птицы! Да птицы это! — торопится успокоить их Ампаро, потом она неуклюже подается вперед и обнимает Уго. — Это птицы кричат, Уго, успокойся, здесь их тьма тьмущая.
Хинес с облегчением вздыхает. Другие тоже вроде бы успокаиваются, а некоторые даже снова растягиваются на земле.
— А кто был с Уго? Кто дежурил вместе с Уго? — спрашивает Хинес, пока Ампаро гладит по голове Уго, который всхлипывает, как малое дитя.
Хинес продолжает оглядывать присутствующих в ожидании ответа и вдруг вскрикивает:
— А где Ибаньес?
Хватило одного этого вопроса, трех слов, чтобы все опять занервничали.
— Кто-нибудь знает, где… — снова спрашивает Хинес. — Кто был вместе с Уго?
— Его нет… нет, — говорит Мария.
— Может, он уже встал, может, ему приспичило… — высказывает догадку Ньевес.
— Глядите, — показывает Ампаро, мотнув головой. — Вон его сумка, он ведь был с этой сумкой.
