– Пьём? – резво спросил он.
– Пьём! – резво ответил я и привстал со скамьи.
Но Рашид махнул мне рукой, дескать, это лишнее. Условности ни к чему, он меня и так уважает и принимает со всеми почестями, свойственными восточному человеку. И его я уважаю и не отказываюсь. Мне бы надеть ханский наряд и постелить ковры, но это уже прошлое. Настоящий герой своего времени и кудесник каменного мастерства, Рашид потчевал меня в своём урбанистическом карцере.
– Ты местный? – спросил он, оставив глоток пойла на донышке.
Как все поняли, пойло представляло собой тёплую сорокаградусную водку. Свою, доморощенную, жгучую. Этикетка напоминала привычную «Столичную» – дешёвая водка, какую я никогда не пробовал, но дельная. Не самогон, не бормотуха, не самоделка и не метиловая отрава, уверял я себя, но хотелось закусить. От сковороды пахло подгоревшим мясом. Я бы не удивился, если Рашид приподнёс бы мне плов, но он завернул руки в тряпку и стащил горячую сковороду, поставив её на пару затесавшихся кирпичей.
– Я тоже, – важно сказал он, обнажив полубеззубую пасть.
Клыки у него имелись, иначе он перешёл бы на каши. Зубов двадцать осталось. Все жёлтые и гнилые. Рашид явно не догадывался о существовании щётки и зубной пасты.
– Земляки, – заключил я и поставил пустой стакан.
Рашид допил горькую, но не палёную водку, взял мой стакан и бережно убрал его на место. До следующего торжества, а когда оно будет, Рашид не знал, а я тем более.
– Ешь! – повелительно произнёс он.
– Что это?
– Попробуй!
– Мясо?
– Мясо.
– Говядина?
– Ешь. Не гневи небо.
Рашид протянул перочинный нож. Им следовало пользоваться вместо вилки – неудобно, и можно порезаться. Делать нечего, пришлось кольнуть ножом в поджаристый и прилипший к сковороде кусок и оторвать его вместе с поджаркой. Масла у Рашида не водилось, и он жарил свои котлеты в собственном соку, отчего сковорода была прожжена с обеих сторон, как печная сажа.
Кусок попался горячий, отдавал жаром и просился в рот. Опасливо понюхал его, но дерьмом не пахло. Кусок свежий, как только что заколотая корова. Самый сок.
Не удержавшись, я откусил. Ничего. Есть можно. Не бефстроганов, но и не бигмак. Сойдёт. В полевых условиях – ништяк. Настоящее мясо, напоминало говядину, но жестковато. Смотря как готовить, успокаивал я себя и откусил ещё.
До меня вдруг дошло, что подвальные обитатели, бомжи и прочая городская нечисть не гнушаются ничем и питаются собаками и кошками. Шутки про шаурму до сих пор на слуху, но я не ел шаурмы, даже обычной, как не ведал вкуса хорошей собачины и кошачины. Вероятно, Рашид забавлялся крысами. Сзади я ощущал мелкий шорох и еле слышный писк – под трубами кипела крысиная цивилизация.
