– Обмен любезностями, – насмешливо произнес комиссар.
– Только одно уточнение, – неожиданно вставил Дронго. – У вас все прекрасно получилось теоретически. За исключением одного важного момента.
– Что еще? – нахмурился Нерлингер. – Какой «важный момент»?
– Сын погибшей и муж подозреваемой Анны Крегер знал, от кого она родила своего ребенка, и поэтому его жене совсем не обязательно было убивать Лесю Пастушенко, чтобы скрыть от мужа имя истинного отца ребенка. Получается, что ваша прекрасная версия не выдерживает никакой критики.
Нерлингер ошеломленно выслушал эксперта и покачал головой.
– Никогда в жизни не встречал таких людей, как вы, – печально произнес он. – Вы готовы разрушить любую придуманную нами версию. Если Герман Крегер действительно обо всем знал, то наше расследование снова зашло в тупик, и я не совсем понимаю, как его вывести оттуда.
В комнате, где находились пятеро мужчин, установилась напряженная тишина. Комиссар Реннер покачал головой.
– Профессионалы, – мрачно сказал он, – сколько человек было в этом доме? Несколько человек? Проверьте всех на детекторах, и мы выясним, кто из них врет, если не можете ничего доказать.
– Мы не имеем права, – напомнил следователь. – Они даже не соглашались на снятие отпечатков пальцев, хотя на бокале погибшей были чьи-то следы рук. С трудом удалось их уговорить. Семья Крегер имеет очень влиятельных родственников. А Берндт Ширмер работает в «Дойче Банке». Без его собственного разрешения мы не сможем его допросить с применением детектора. Вы же знаете, герр комиссар, что Конституционный суд Германии постановил не разрешать практику применения подобных проверок без согласия подозреваемых.
– Так и будете сидеть, не зная, как быть? – поинтересовался комиссар. – Тогда для начала отпустите эксперта, который сможет провести собственное расследование без ваших технических новинок. Так сколько там подозреваемых было за столом в доме?
– Осталось восемь человек, включая шестилетнюю девочку, – мрачно ответил Нерлингер.
– Дронго в их числе? – уточнил комиссар.
– Нет, – ответил инспектор. – Еще одна находится на обследовании в нашей клинике. У нее диагноз «ограниченная дееспособность». И мы как раз пригласили наших ведущих психиатров, чтобы уточнить диагноз.
– Для чего? – не понял Реннер.
– Ее отпечатки были найдены на бокале ее старшей сестры, которую отравили, – пояснил Нерлингер.
Комиссар повернулся всем телом к Дронго.
– Что вы об этом думаете? Как я понял, вы были непосредственным свидетелем обоих преступлений?
