Она вышла из воды и опустилась на белый песок, мелкий, как сахар, и горячий от солнца. Ласковые волны накатывались на берег, подбирались к самым ногам Джиллиан и уходили, оставляя на песке извилистые полосы. Над головой, в ярко-голубом, как китайский фарфор, небе, парили чайки. Красота была сказочной, а вот угроза насилия — более чем реальной.
Джиллиан легла, опершись на локти и раскинув длинные ноги, и попыталась еще раз хладнокровно обдумать то, что сказал ей Синклер. Если — если! — Стефан действительно убил родителей Синклера, вместе с его тетями и дядями, она может понять, почему Дамарон ее похитил. Она не могла ему простить, что он захватил ее против ее воли, но понять его она могла. И ей пришлось согласиться, что он прав: Стефан может покинуть свое надежное убежище, чтобы ее спасти. И, скорее, всего, он так и сделает.
Джиллиан тяжело вздохнула и растянулась на песке во весь рост. Солнце грело тело и успокаивало нервы. Высоко-высоко плыли пухлые, белые, как вата, облака. Когда Джиллиан была маленькая, она, бывало, по нескольку часов лежала, глядя в небо, и искала облака, похожие на разных зверей. Но сейчас ей было не до того. Слишком многое поставлено на карту, чтобы позволить себе забавляться детской игрой.
Она медленно опустила веки, чтобы не видеть облаков. Но вместо облаков перед ней появились зеленые глаза, те самые, из-за которых она и попала в эту передрягу. С того дня эти глаза и их обладатель возбуждали в Джиллиан самые противоречивые чувства. Отчаяние. Гнев.
Любопытство. И своего рода восхищение. Когда Джиллиан увидела его в первый раз, он сидел на берегу и смотрел на надвигающуюся бурю так, словно он не просто не боялся бурь, но давно привык встречать их лицом к лицу.
Ну что ж. Выманив Стефана из его убежища, он, несомненно, навлек на свою голову настоящий ураган. И когда этот ураган явится сюда, он обрушится на этот мирный остров с невиданной разрушительной силой. Надвигающаяся буря затронет всех жителей этого острова. И Синклера, и его семью, и саму Джиллиан…
— Тс-с, папа! Тетя спит! — послышался голос Лили.
— Тогда давай оставим ее в покое, малышка, — ответил Синклер. — Ей, наверное, надо отдохнуть…
— Но я хочу ее спросить…
— Да нет, я не сплю.
Джиллиан села и отбросила назад волосы, падавшие ей на лицо. Какой уж тут отдых, когда над ухом разговаривают!
— Привет, Лили!
Лили была очаровательна. В бледно-зеленом передничке, в белых сандаликах, и с зеленым бантом в волосах. Она на всякий случай спряталась за отца и выглядывала из-за него.
