Однажды я полюбила - Любовь Барановская

На холме над озером резвился ветер, наслаждаясь наконец наступившим летом.

Лизнул крышку малахитового цилиндра, взъерошил волосы парня, распахнул легкий сиреневый плащ девушки.

Девушка смахнула со щеки слезинку и обернулась к парню:

– Пора?

– Они ждали достаточно долго, ― кивнул тот.

Вода с крыши ритмично стучит по железному водоотливу за окном. Весна заканчивается ― не замедлить и не остановить. Солнце вырывается из-за туч, без спроса заливает комнату. С улицы слышится детский визг и скрип качелей.

Лилия сидит за письменным столом, верхний ящик выдвинут, стол засыпан толстыми тетрадями в простых зеленых обложках. Седые волосы прядь за прядью падают на лицо женщины, когда она опускает голову и рассматривает свое богатство.

Лилия гладит тетради. Особенно ей нравится верхняя, с подписью «Дневник № 13». После нее события в жизни закончились, и тетради с четырнадцатой заполнены письмами тому, кто их так и не получил.

Странно осознавать сейчас, на пороге седьмого десятка, что большая часть лет прожита пусто, зря и незачем. Почему Лилия ждала так долго? На что надеялась?

На её колени взбирается, пыхтя, растолстевшая Кошка.

Самую первую кошку звали Мальвиной, но имя не прижилось. До последних дней она так и осталась просто Кошкой, так что называть её котят и внучатых родственников Лилия и не пыталась.

Женщина гладит Кошку, привычно смахивая на пол прилипающую к пальцам шерсть.

Кошка мурлычет хрипловато, всё ещё тяжело дыша от проделанного пути по квартире.

Звонит телефон.

– Алло? ― пару минут Лилия молчит, внимательно слушая собеседника. ― Я поняла. Да, это не удивительно, мы обсуждали такую возможность… Да, да. Я приеду к вам завтра и заберу его прах. Спасибо.

Нажав на огромную красную кнопку отбоя на телефоне, спроектированном специально для пожилых людей, Лилия убирает дневники в стол и некоторое время неподвижно сидит, глядя в окно. По её щеке ползет маленькая неловкая слеза, вероятно, от яркого солнца.

Рядом с телефоном стоит фарфоровая статуэтка ― собака породы колли, его любимой.

В ящике рядом с тетрадями ждет своего часа одинокая нераспечатанная пока упаковка таблеток. Срок годности истекает, и упаковку скоро пора было бы заменить, но теперь не придется. Её время почти пришло.

В коридоре за открытой дверью кабинета 389 было непривычно тихо и пусто. Пары уже закончились, студенты вернулись в общежитие.

Светлана Арнольдовна подняла глаза на задержавшихся после занятий.

– Рада видеть столько добровольцев, ― она покосилась на заднюю парту, откуда раздался хлопок лопнувшего пузыря жвачки. ― Столько добровольцев и своего сына, ― уже тише добавила преподаватель.