Позади повозки шагали люди маршала и офицеры шерифа[2].
Все трое приговорённых к казни через повешение были осуждены за пиратство. Самый высокий из них, Александр Ильич Кулаков, обладал незаурядной внешностью. Этот рыжебородый и зеленоглазый человек, лицо которого украшали шрамы, был худощавым, но широкоплечим и сильным. Кулаков был русским, однако в данном случае национальность не имела значения. Правосудие британского монарха беспристрастно лишало всех троих жизни — ни у одного из приговорённых не было влиятельных друзей в Лондоне, а вот враги имелись.
Процессии нужно было преодолеть немногим более двух миль к востоку от Ньюгейтской тюрьмы, проехав чуть севернее большого купола собора Святого Павла, через Корнхилл и Уайтчепел, мимо Тауэр-Хилл и унылого приземистого Тауэра — в Уоппинг, район доков и таверн, примостившихся в широком изгибе северного берега Темзы.
По мере продвижения процессии число зрителей росло. Вчера вечером и сегодня утром, как обычно, распространились слухи о предстоящей казни. Каждый год в Лондоне сотни людей стекаются поглазеть на казни, и на этот раз процессии пришлось несколько раз останавливаться из-за большого скопления народа. Когда повозка застревала, из окон и с деревьев свешивались люди, предлагая приговорённым кувшины или бутылки со спиртным.
Тяга Кулакова к крепким напиткам сейчас, по-видимому, поубавилась. Однако два других приговорённых делали всё возможное, чтобы, несмотря на наручники, воспользоваться щедростью собравшихся. Палачи, желавшие облегчить себе работу, помогали этой парочке выпить да и сами не гнушались подкрепляться из того же кувшина или бутылки.
Один из товарищей русского капитана напился до бесчувствия ещё до прибытия на место.
Второго заключённого в тот век, когда смерть так часто превращалась в публичную церемонию, сопровождали родственники. Одни из них, идя за повозкой, плакали, другие причитали, третьи с каменным лицом взирали на происходящее — в зависимости от темперамента. Офицеры шерифа оттесняли их в самый хвост.
Процессии из Ньюгейта направлялись по этому маршруту неоднократно, и повозка прибыла в Док Висельников точно к часу отлива Темзы: только в это время можно было легко подобраться к виселице.
Сотни лет на этом месте казнили пиратов и мятежников, а случалось — и капитана или его помощника за жестокое обращение с членами экипажа. В то утро ещё можно было увидеть казнённых на прошлой неделе: каждый из них висел в цепях на отдельном столбе. Чайки и скверная погода сделали своё дело: лица мертвецов лишились глаз, кожа выцвела и задубилась. Казнённые постоянно выставлялись подобным образом в назидание морякам с проходящих мимо судов как свидетельство того, что у Адмиралтейства длинные руки и судит оно сурово.
