С севера к городу подступал лес – Чернобор, или, на языке древних вересов , Шагра. С юга – степь, раскинувшаяся на много вёрст вплоть до великих песков.
Волчий Стан запаршивел, и это понимала даже юная Искра. Он зарос колючим кустарником и крапивой. Его боевая дружина – кучка пьяниц и бездельников. Его владения – сожженные и разорённые прошлой весной деревни. И над всем этим витал дух умирающего князя Вятко, с его грехами и непомерно высоким самомнением. Но Искра знала, что её отец, как ни прискорбно это звучит, всего лишь мелочный, трусоватый… мужичок? Вот именно, мужичок, мелочь, прихотью богов вынесенная на гребень волны. Когда-то давно, когда её самой ещё не было на свете, он отравил своего брата, чтобы захватить власть. Потом так же избавился от первой жены, за то, что она рожала ему слабых детей, умиравших в младенчестве. И всегда так – он избавлялся от личных врагов, а от кочевников откупался золотом и дарами.
А прошлой весной этот подлец подарил степнякам Младу, её сестру, свою родную дочь, у которой за три дня до того от их поганой руки погиб муж. Млада прожила с ним в браке только неделю.
Что сейчас с Младой? Жива ли она? Искра тосковала по ней.
Девушка незаметно спустилась к реке. Там, внизу, в мутную речную гладь врезался небольшой, низенький мостик. На нём, свесив ноги в воду, сидел её брат, Светлогор. Она сняла сандалии, тихонько подошла к нему, села рядом, и обхватив его могучую руку, прижалась к плечу.
– Добрый вечер, братец мой, родной, – прошептала она, и ласково, еле слышно, поцеловала его в щёку.
Светлогор повернулся к ней, чуть улыбнулся, и продолжил своё занятие. У него на коленях лежала кучка палочек и листочков. Слегка нахмурив брови, он сосредоточенно их перебирал, откладывая некоторые в сторону в порядке, известному ему одному. Искра взъерошила его волосы и с нежностью проговорила:
– Бог мой, как ты похож на неё. Когда я вижу тебя, у меня так больно сжимается сердце. Я знаю, ты тоже думаешь о ней. Ты веришь, что она вернётся? Ты же чувствуешь, всё чувствуешь. Ты всегда был рядом с ней.
Искра погладила его по щеке. Светлогор не обращал на неё никакого внимания.
– Молчишь… Теперь ты молчишь. А я помню, помню твой смех, и твой голос, когда ты повторял за Младой её слова…
Она с тоской разглядывала брата. Она вдыхала его запах, легкий, солоноватый запах пота и сосновой смолы. Всматривалась в его глаза, и иногда ей казалось, что там, внутри него, сидит она, его сестра-двойня Млада и смотрит на неё своими проницательными, такими умными глазами…
