– Дальше нельзя!
Новое предостережение шепотом, на сей раз дошло до сознания сразу, и я, послушно агагнув, испуганно вцепилась в траву.
– Стой там и не двигайся.
Ну уж этот голос, донесшийся оттуда, откуда и Наташкин, я вообще ни с каким другим не спутаю. И в нем сквозила тревога.
– А можно я пока полежу? – пропищала я.
Ответ Димки был неразборчивым, но я в него и не вслушивалась. Следовало как-то убедить шептуна, что вставать и оглядываться назад не собираюсь. Пусть себе уходит спокойненько. Скатертью дорога. Земля пу… Нет, это, кажется, из другого списка напутствий.
– Спасибо вам, пожалуйста, – торопливо выдала я и, болезненно перекосившись, зажмурилась. Очень не хотелось слышать топот убегающих ног и треск ломаемых веток. Как по заказу – ничего подобного и не услышала.
Сквозь туманную дымку пробился уверенный луч фонарика. Пометавшись по сторонам, сосредоточился в направлении моего залегания и стал приближаться.
– Как тебя угораздило сюда забраться? – укоризненно попенял мне муж, помогая встать с земли. – Ты же, насколько мне известно, следовала за путеводителем. Правда, она тоже шла к Борису кружным путем. Я ее буквально на обратном пути к дому перехватил. Наталья Николавна, а сейчас-то тебя куда несет?
– Странный вопрос для путепровода, которым ты меня обозвал, – обиженно заявила подоспевшая Наташка. Она бы и больше сказала, но тут подвластный Димкиной руке фонарный луч высветил перспективу моего и Наташкиного несостоявшегося продвижения вперед. После чего нырнул вниз и сразу погас. Димка уронил фонарь на землю. И не удивительно. Лично я сразу присела – без всяких там чувств. Наталья же брякнулась по соседству на коленки с чувством признательности Ефимову, открывшему ей глаза на несовершенство этого мира – до старого колодца со сгнившими ниже уровня земли бревнами было меньше полуметра. Качество колодезной воды и его «ватерлиния» не интересовали. Ясно одно – вода очень мокрая. Да хотя бы ее и совсем не имелось. Мы обе инстинктивно отползали назад, подальше от объекта смертельной опасности. Наташка, развернувшись, на коленках, я – сидя спиной к направлению движения, короткими поскакушками с помощью рук и ног пока не уперлась в шероховатый ствол яблони. Не помогли даже Димкины уговоры, что опасность давно позади. Фонарик в его руках снова обрел свою жизненную силу.
– Откуда только эта ловушка взялась! – плаксиво пожаловалась подруга. – Брусиловы про нее ничего не говорили.
