В Уилли и Уоррене мать души не чаяла. Оба они стали героями войны. Все думали, что они пали при Ватерлоо восемь лет назад, но недавно Уилли вернулся домой. Кейт никогда не видела мать такой счастливой, как в тот день, когда она воссоединилась с давно оплаканным сыном. Даже в те времена, когда она считала, что маркиз Дебюсси безумно влюблен в нее она не была так счастлива.
Когда мать услышала, что Уилли женился на сестре герцога Колтона, она засветилась от гордости. Даже если бы Кейт прожила тысячу лет, она никогда бы не достигла того, чего достиг ее брат. Она тоже им гордилась и прекрасно понимала, почему он так долго жил вдали от семьи. Он устраивал свою жизнь в Лондоне. Как джентльмен.
Ему никогда бы не удалось так удачно жениться, если бы стало известно, что он сын простой экономки. Леди Ребекка до сих пор не знала, что Кейт сестра Уилли, — Уилли с матерью решили, что это ложь во спасение.
Кейт понимала также, почему Уилли не мог нанять в Кенилуорте никого другого — риск был слишком велик. Слухи о нем и его молодой жене распространились бы со скоростью лесного пожара, и леди Ребекка, вне всяких сомнений, скоро узнала бы, кто такая Кейт на самом деле. После долгой разлуки Кейт с матерью очень хотели, чтобы Уилли оставался с ними так долго, как только возможно. А леди Ребекке требовалась служанка, так что разумно было возложить эту обязанность именно на Кейт.
Кейт все это прекрасно понимала, правда, хоть от необходимости лгать у нее и ныло сердце. Уилли никогда впрямую не говорил, что стыдится ее, но сам факт того, что он прилагал столько усилий, чтобы скрыть, что она его сестра, свидетельствовал о многом.
А вот Гаррету, напротив, явно не было за нее стыдно, а она была твердо уверена, что он настоящий дворянин. Может быть, обедневший, прибывший из чужой страны — одежда его была ладно скроенной, но порядком поизносилась, да и произношение у него было немного странное, — но он держался так, как может держаться только настоящий джентльмен.
Кроме того, непохоже, чтобы он считал, будто она недостаточно хороша для него. Он выглядел так, будто бы она… Очаровала его.
Вот в это и впрямь невозможно поверить.
— Давай, иди! — бросила мать. — Нечего тут рассиживаться. И не натопчи на лестнице, я только сегодня ее вымела.
Кейт удержала рвущуюся с языка колкость. Может, спустя двадцать два года жизни в одном доме с матерью она хоть чему-то научилась?
— Да, мам.
Реджи послушно поцеловал мать перед сном и пожелал ей спокойной ночи. Кейт взяла фонарь и теплый кирпич из очага и повела братишку вниз по узкой лестнице в подвал. Мать всегда спала на четвертом этаже в красивой спальне, предназначенной для экономки, но большая часть слуг спала в подвале. Некогда в этих коридорах кипела жизнь, а теперь только Кейт и Реджи занимали первую спальню от лестницы. В другие комнаты Кейт ходить не любила: они сделались темными и холодными, а особенно она избегала винного погреба в конце коридора и подземелий, которые начинались за ним.
