Из ванной она пошла прямиком на кухню. Открыла холодильник и с удовлетворением отметила, что борща осталось еще полкастрюли. Значит, первое готовить не надо. А завтра Карловна обещала достать бочковые огурцы. Домашний творог хорошо бы еще раздобыть, для сырников. Наверняка есть поблизости фермы. Не всех же коров в округе перевели!
– Я вижу, вы тоже рано встаете, – раздался вдруг голос хозяина.
Татьяна вздрогнула. Марк Захарович смотрел на нее с улыбкой.
– Я вам не помешал?
– Это же ваш дом, – ответила она растерянно. – Ходите куда хотите.
– Мне не хотелось бы вас стеснять… Могу я выпить кофе?
– Осподи! Я кофе-то варить не умею!
– Ничего, я вполне обойдусь растворимым.
Он был одет по-домашнему, в длинный полосатый махровый халат, и у Татьяны немного отлегло от сердца.
– Жена еще спит, – сказал Марк Захарович, присаживаясь к столу. – А я пташка ранняя.
Она кинулась включать чайник. Он сидел, ждал. Когда Татьяна набодяжила кофе, все с той же ласковой улыбкой предложил:
– И вы присаживайтесь. Попейте со мной кофейку.
Она не посмела ослушаться. Села к столу, уткнулась в чашку с кофе. И только потом вспомнила, что не предложила добавить сливок.
– А сливки-то! – Татьяна вскочила.
– Сидите. Я пью так. Без сахара и сливок.
Тут она вспомнила, что забыла и сахар положить, и совсем смутилась. Зажмурившись, отхлебнула несладкий кофе без молока, отродясь так не пила. Но ослушаться не посмела. Ведь это был САМ! И он пил ТАК!
– У моей жены характер не подарок, – вздохнул Марк Захарович. – Я хотел вас об этом предупредить.
– Сердитая, да?
– И сердитая, и со странностями. У нас гостят ее друзья. Она играет с ними в странную игру.
– Ну да. Чем еще заняться-то? В шашки, что ли? Или в карты?
– В психологию.
Татьяна смутилась:
– Вы извините, я женщина простая, этого не понимаю.
– Вам и не надо. Просто имейте в виду, – он отхлебнул кофе. – И… не обращайте внимания. У нас часто меняется прислуга, вот я и пригласил вас на один месяц. Больше у нас, признаться, никто не выдерживает.
– Я выдержу! – заверила Татьяна. – Только вы меня домой отпускайте.
– Это не проблема. Лишь бы вы здесь прижились. Я готов платить в два раза больше против того, что сейчас. Лишь бы вы ей угодили.
Она чуть не ахнула. Сто тысяч! Ведь это же больше… Подумать страшно! Больше, чем зарабатывает Петя!
– Да как же ей угодить-то?
– Работать, Татьяна, работать. Много работать.
– Это я могу, – вздохнула она с облегчением.
– Она вам будет говорить, что ничего делать не надо, а вы не слушайте. У нее манера такая. Если прислуга ей не нравится, Софья говорит: ничего не делай, отдыхай. А потом жалуется мне: вот, опять нанял лентяйку.
