Когда он закончил с этой процедурой и обернулся к Еремееву, мазня веснушек исчезла, лицо его неожиданно обрело совсем иные черты и оказалось весьма красивым, а глаза были не по-детски умны. И еще Еремееву теперь показалось, что он откуда-то знает мальчика, где-то видел его, причем совсем недавно, но вот где — не удавалось вспомнить никак.
— Так оно, по-моему, лучше, не правда ли? — улыбнулся мальчик.
— Куда уж! — только и проговорил Еремеев. ("Глаза! — подумал он. — Какие странные, совсем не мальчишеские у него глаза!")
— А как вам маскировочка под идиота?
— Вполне убедительная, — не мог не признать Еремеев. — Понять бы еще — зачем.
— На всякий случай. Подстраховка, — сказал мальчик. — К кому реже всего приглядываются? К больным, к нищим и к идиотам. Срабатывает естественное чувство стыдливости.
— А зачем тебе вообще понадобилось маскироваться?
— Это уже особый разговор, — ответил тот. — И давайте-ка лучше продолжим его в другом месте, а то этот тип, по-моему, сейчас у окна подслушивает. Идите за мной, — и он открыл какую-то неприметную дверь.
Что-то все-таки странное было в его лице, но Еремеев все еще не мог понять, что.
Он последовал за мальчишкой. Дверь вела в подвал. Спускаться пришлось по темной лестнице с низкими сводами, так что надо было идти пригнувшись.
Когда спустились, мальчик щелкнул выключателем, и Еремеев увидел, что подвальное помещение представляет собой просторную залу, обставленную вполне современной мебелью, на письменном столе стоял новейшего образца компьютер, на стеллажах вдоль стен располагалась целая библиотека из хорошо подобранных книг. К чести своей, Еремеев неожиданно обнаружил там и две книги своего собственного сочинения, одну из них со своим последним романом он непроизвольно взял с полки.
— Я как раз недавно прочел, — сказал мальчик. — С точки зрения языка, по-моему, очень даже неплохо. Композиция тоже более или менее. Развитие фабулы… — Он слегка поморщился. — В этом смысле средненько. Но в общем я оцениваю вас вполне прилично — примерно в сто семьдесят пять.
— Это что значит? — не понял Еремеев.
— Я имею в виду ваш "ай кью", коэффициент интеллекта, — пояснил мальчик. — Я всегда пытаюсь оценить "ай кью" автора прочитанной книги и редко ошибаюсь. С американцами-то просто — они все знают свой "ай кью" и не стесняются его назвать. Я двоим писал письма, и они мне ответили. Оказалось, в обоих случаях я ошибся всего на единичку. Хотите, и на вас проверим? Дело недолгое.
