Она медленно встала и подошла к нему.
— И я не желаю этого! Слышишь, Чарльз? Я не хочу лгать!
Она решительно посмотрела ему в глаза. Он зло рассмеялся, не выдержав ее взгляда.
— Хорошенькие сюрпризы ты мне готовишь! — выдавил он из себя. — И в последний момент! Чтобы застигнуть меня врасплох! Очевидно, этому научил тебя этот субъект с лицом преступника? У вас было достаточно времени, чтобы сговориться, пока этот слабак Ромни оставил вас одних.
Удивленная, она отступила на шаг.
— Я тебя не понимаю! При чем тут Том?
Он ничего не слыхал. Он кипел от ярости.
— Как он вообще нашел тебя? Ведь не стану же я верить в сказку о картине? Ты написала ему, чтобы он приехал. Чтобы посмеяться вместе с ним над идеалистом, который хочет спасти человека. Да, таков план. Мать твоя уже здесь. Потом является так называемый кузен, а в один прекрасный день здесь будет и ребенок! — Он захохотал грубо, издевательски, — ребенок сэра Уиллет-Пейна!
Эмма вскрикнула в ужасе:
— Чарльз! Это… Это… Быть не может, чтобы ты думал так в самом деле! Не думаешь же ты что Том и я?..
— Откуда я знаю, где тут правда? Когда ты целовала этого грязного типа — ему это, кажется, было привычно, этому милому, доброму, верному Тому!
Он невольно замолчал. Из ее груди раздался стон. Она отшатнулась от него, прислонилась к стене. Как бы ища поддержки, ее руки шарили по плоскости. Она стояла согнувшись, шатаясь, с выражением ужаса в широко раскрытых глазах.
Он взглянул на нее со страхом. Воцарилось молчание.
— Ну да, я несколько увлекся… — произнес Гревилл хриплым голосом. — Мне очень жаль. И тебя, и себя. Но я не могу отказаться от моего требования: если ты его выполнишь, я все забуду, если не выполнишь…
Он сделал резкое движение рукой, как будто отрезал что-то. И ушел, хлопнув дверью.
* * *
Сколько времени она простояла так? Когда до нее донесся голос матери, она вздрогнула.
— Тебе нужно одеваться, Эми! Скоро придут гости сэра Гревилла.
— Да, да?
Почему мать не вошла? Кто запер дверь? Ах, ведь это сделала сама Эмма…
Эта сверлящая боль в висках, в глазных впадинах! Все время конвульсивно вздрагивали веки, и на затылке, у начала шеи, что-то кололо, как острой иглой. Ей бы холодной воды. И было пора одеваться.
Вот подъехала уже карета, и слышен голос Чарльза, он встречает своих друзей.
Ей сегодня нужно быть очень красивой. Чтобы снискать ему уважение. Надеть черное шелковое платье с зеленой отделкой у выреза. Оно очень аристократично и в то же время мило. И очень идет к волосам, которые он так любит перебирать.
