Эмма мрачно смотрела на дом.
— Я никогда не забуду того, что там со мной творили. Только я вошла туда, сразу поняла, как презирают меня дочери баронов и лордов. Им казалось позорным дышать одним воздухом с дочкой служанки. Но если они были высокомерны, то я была горда. Училась день и ночь. Я решила стать выше них. И я увидела, что мне это удалось. Они не разговаривали со мной, но глаза выдавали их зависть. Я радовалась: ведь к тому-то я и стремилась. Но потом, когда меня выставили в эту дверь, а они смеялись мне вслед…
Она умолкла. Она скрипела зубами, сжав кулаки. Страшный гнев Эммы напугал Тома.
— Почему это до сих пор так вас волнует? — сказал он мягко, стараясь успокоить ее. — Не могу я этого понять. Если кто-то не хочет иметь со мной дела, я ухожу и ищу себе другое место.
С горьким смехом она пожала плечами.
— Ну, это ты!
Он покорно кивнул.
— Я знаю, вы из другого теста. Вы нежнее, да и кровь у вас горячей. Вы все время носите обиду в себе. Но так же, мисс Эмма, нельзя. Я и копил деньги, чтобы вы могли снова открыть дверь этого проклятого дома и войти туда. И занять там место среди этих надутых дочерей баронов и лордов: «Вот я здесь — и здесь я останусь!» Вот так я все придумал.
Он с улыбкой взглянул на нее сияющими глазами, наслаждаясь ее удивлением.
— Ты хотел это сделать. Том? — воскликнула она и, схватив его руку, крепко ее пожала. — Ради меня ты подвергал себя опасности, чтобы я могла продолжать учебу?
Он растроганно смотрел на тонкие пальцы, почти исчезнувшие в его грубой мозолистой ладони.
— Об опасности и речи нет, мисс Эмма. Просто развлечение, детская игра. Как вы думаете, не войти ли нам и не покончить ли с этим делом сразу?
Она невольно сделала шаг по направлению к дому. Ее лицо сияло. Но потом она внезапно остановилась в раздумье.
— Сколько же ты скопил, Том? У миссис Баркер дорого.
Он, смеясь, успокоил ее.
— Вот они, деньги. Завтра вечером будет ровно десять фунтов.
Она резко выпрямилась, ее пальцы выскользнули из его руки.
— Моя мать платила за меня восемь фунтов в месяц и это не считая одежды.
Теперь он смотрел на нее, пораженный.
— Восемь фунтов ежемесячно, — повторил он медленно. Потом сделал попытку вернуть мужество ей, а, пожалуй, и себе. — Эти десять фунтов — только начало. Пока их хватит, а тем временем я заработаю еще. Ливерпульцам всегда нужен контрабандный товар. Денежки так и поплывут ко мне.
— А если тебя поймает таможенник?
Он принужденно засмеялся.
