Колин не мог придумать ничего лучше, чем попытаться запутать ответ Хелены, выкрикнув:
— Макинтош!
Она зло воззрилась на него:
— Ривенлох.
— Ты должна сказать ему правду, — сказал Хелене Колин, стараясь запутать наемников. — Иначе нас так никогда и не выкупят. Это Макинтош, милорд. Макинтош.
Ее глаза горели недоверием.
— Какого черта ты пытаешься…
— Макинтош, — повторил Колин. — Это к северу отсюда, милях в двадцати. В горах.
— Макин…
Хелена отрицательно покачала головой, не желая участвовать в его обмане.
— Он лжет, Отис. Выкуп заплатят в Ривенлохе, это в десяти милях к югу.
Колин стиснул зубы. Если бы его руки были свободны, он бы задушил проклятую шотландку. Как могла она быть такой легкомысленной? Хелена открыла единственное место, где англичане могут получить деньги. Пейган никогда не торговался с вражескими наемниками, даже когда дело касалось его людей, а рыцари Камелиарда прекрасно понимали свое положение и свой долг. Но люди Хелены — это совсем другое дело. Они вполне могут сдаться, чтобы обеспечить благополучное возвращение дочери лорда Геллира, что было бы неприемлемой жертвой и к тому же предательством Камелиарда и короля.
И ради чего? Чтобы Хелена могла обработать его рану и, может быть, сохранить его ценность как заложника, ее заложника.
Колин нахмурился. Этого никогда не случится. Сейчас, когда англичане знают название и месторасположение людей, которые заплатят выкуп, они помчатся туда на всех парусах. А как только они увидят размеры богатства Ривенлоха, наемники наверняка не удовлетворятся, пока не получат огромный выкуп за Хелену. Что до Колина, ему повезет, если удастся сохранить жизнь. То есть если манипуляции Хелены не убьют его раньше.
Хелена надеялась, что приносит больше пользы, чем вреда. Она промыла рану Колина чистой водой, убрав ткань, которая прилипла к разрезу. Он не произнес ни слова, но по тому, как он иногда быстро дышал, она видела, что это для него болезненно.
Много лет Хелена занималась своими многочисленными ранами, так что знала все о том, как зашивать и перевязывать, использовать пастушью сумку, чтобы останавливать кровотечение, посыпать укропным семенем и тысячелистником открытые раны, чтобы ускорить их заживление. Но лечение иностранца могло обернуться совершенно по-иному. То, что излечивало шотландку, могло отравить норманна.
К худшему или к лучшему, но никто из англичан не отличал болиголов от чемерицы, да и не стали бы они искать травы в ночной тьме. Так что Хелене для работы оставались вода, лоскут, немного эля и иголка с ниткой, которую один из наемников носил с собой, чтобы чинить одежду.
