Прошла минута, прежде чем Сторм, открыв глаза, увидела лицо Саймона рядом со своим лицом. Почему-то теперь оно казалось ей необыкновенно красивым. Взмокшие волосы Саймона беспорядочно свисали со лба, глаза казались такими же темными, как при недавней вспышке гнева, а в глубине их мерцали загадочные огоньки.
— Ну как? — спросил он.
Сторм отодвинулась, чтобы лучше разглядеть его:
— Ты делаешь это прекрасно, ничего не скажешь.
Он широко улыбнулся, грудь его, высоко поднявшись, опустилась. Его рука снова начала гладить ее волосы, словно успокаивая после недавней бури эмоций. Как странно: то, что за минуту до того было ей абсолютно неизвестно, так естественно гармонировало со всем ее существом!
— Женщины, — неуверенно спросила Сторм, — тоже делают такое с мужчинами? Языком?
В глазах Саймона что-то мелькнуло — удивление ли, удовольствие, — Сторм не могла понять. Но он лишь спокойно произнес, продолжая ласкать ее волосы:
— Иногда. Хочешь попробовать?
Сторм почувствовала, что ее горло перехватило от желания. Она кивнула и, потянувшись к Саймону, дотронулась губами до его губ и провела по зубам языком. Он прижал ее к себе и запрокинул голову, чтобы ей было удобнее.
Ощущение было потрясающим, еще гораздо сильнее, чем когда он ласкал ее. Сердце Сторм бешено колотилось.
Сторм захотелось узнать о Саймоне больше, узнать о нем все. Ее руки ласкали его гладкую спину, скользили по бедрам, поднимались к голове, гладя полосы, и опускались на широкую, мускулистую грудь.
Его губы скользнули ниже, на ее шею, и каждый дюйм ее кожи отвечал его ласкам. Сторм отрешенно запрокинула голову, и губы Саймона стали играть с мочкой ее уха. Сторм замерла от удовольствия.
Руки Саймона начали ласкать ее грудь, и с губ Сторм сорвался блаженный стон. Неужели прикосновение мужчины и впрямь способно вызвать такую бурю эмоций? Сначала Саймон лишь едва, почти незаметно прикасался к ней, потом прикосновения стали смелее, сильнее, настойчивее… Они пьянили Сторм, сводили ее с ума. Наслаждение было запредельным, почти граничащим с болью.
Она уже готова была закричать: «Хватит, прекрати!»
Но если бы ласки прекратились, это было бы еще хуже. Саймон снова прикоснулся губами к ее губам, но Сторм замотала головой — не потому, что она не хотела этого, а напротив, потому, что теперь ей этого было уже недостаточно, теперь она хотела гораздо большего. Теперь она знала, что такое страсть, знала, что связывает мужчину и женщину, и ей даже казалось странным, как она раньше этого не понимала.
