Маше стало не по себе. Человек стоял неподвижно, обеими руками взявшись за прутья ограды. Его лица она не могла разглядеть, но чувствовала, что смотрит он на неё.
- Вы кого-то ищите? - Маша зашагала к ограде, попутно жалея, что не носит пистолет с собой. По ночам она, конечно, хранит его под подушкой, но сейчас...
- Ищу, - прозвучал знакомый голос. - Вы нас не ждали, а мы припёрлися.
- Рауль?!- от неожиданности вскрикнула Маша.
Я понял, что ненавижу её.
Я ненавижу её улыбку - плавный излом нежных губ. Смесь умиротворённости и жуткого демонического оскала. Ненавижу эти блики лунного света на её мертвенно-бледном лице, на тёмных волосах, и блики, запутавшиеся в угольно-чёрных ресницах. И это выражение её лица - абсолютное, всепоглощающее превосходство - я ненавижу его.
Я ненавижу её глаза - чёрные жемчужины, жутко и яростно поблёскивающие из-под полуприкрытых век. Глаза, в которых никогда не было слёз, разве что от ветра, в которых отражается мир, но его отражение беспросветно и страшно. И этот невыносимо тяжёлый взгляд - взгляд голодного хищника, непобедимого, бессмертного чудовища - я ненавижу тоже.
Я ненавижу её тело - совершенные изгибы линий и бархат матово-бледной кожи, под которой напряжены стальные мышцы и скрыта сила дикого зверя, в любую секунду готового к сражению. И неминуемой победе. Я ненавижу манящий изгиб её груди и обманчиво хрупкую талию.
Ненавижу меч в её изящных и тонких, но безумно сильных пальцах. Меч, по которому алой строчкой тянется кровь - он опять убивал. Мертвенный блеск стали в лунном свете сводит меня с ума.
Кровь ночи на её руках - не красная, чёрная-чёрная кровь. Круглые капли на землю - одна за другой. Ветер шумит в вервях деревьев, и в этом шуме неистовство и отчаяние. И её улыбка во мраке - страшнее и ненавистнее самой жуткой гримасы - лёгкая насмешливая улыбка.
Я ненавижу её: её плоть и её дух, я ненавижу то мгновение, когда чёрный демон ночи принёс её в этот мир, ненавижу звук её голоса и звук её шагов - чуть слышную кошачью поступь.
Я ненавижу её: она сломала мне жизнь.
Я ненавижу её так, что никакие силы не способны остановить меня на этом пути. Никакие силы в этом мире, и в любом другом не смогут удержать меня.
Я ненавижу её.
Но не за то, что она - императрица.
А за то, что императором должен был стать я.
Снегопад усиливался. В небе клубились облака - сначала тонкие, как паутинки, они всё разбухали, превращались в комья, синели прямо на глазах.
