— Он не назвался, — отвечает мама, сдвигая очки еще ниже, так что они вот-вот свалятся с носа. — Я посоветовала ему звонить тебе в газету.
Это не первый раз, когда маму беспокоят незнакомые люди. И откуда только они берут ее номер?
— Скотти хорошо себя вел? — треплю я теплый загривок пса.
— Он был душкой. А вот Абигейл шалила. Забралась на стол и съела половину яблочного пирога.
Я сажусь на корточки перед маминой любимицей, ухватываю за мягкие ушки и притягиваю к себе.
— Абигейл! Как нехорошо! — округляю глаза. Собака радостно ухмыляется и тычется мордой мне в шею. Скотти (ужасный ревнивец!) пытается влезть мне на голову. Звери заваливают меня на спину, я хохочу и пытаюсь отпихнуть их от себя, а они облизывают мне щеки и нос.
— Ты их совсем испортишь, — учительским тоном говорит мама.
— Не я же кормлю их яблочным пирогом! — торжествующе парирую я.
Какое-то время я играю с собаками, пока их радостное повизгивание не становится слишком громким, а мама не поджимает губы со словами:
— Они порвут тебе одежду!
Но я вижу, что она улыбается — еще бы, мы обе без ума от наших животных!
— Как там Лос-Анджелес? — Мама подставляет щеку для поцелуя.
— Лиам Нисон не приехал.
— Сочувствую. — Она внимательно вглядывается мне в лицо. — Что-то случилось?
— Нет, — отворачиваюсь я. — Но я ужасно утомилась. — Мать — последний человек, с кем я хотела бы обсуждать свое поражение.
Моя мать, Изабел Энн Гудвин Харрингтон, всегда гордилась тем, что умела вовремя разглядеть шансы, которые ей давала судьба. В молодости она была невероятно красива, и на Род-Айленде (откуда она родом) ее часто принимали за актрису Ли Ремик. Даже сейчас, в свои пятьдесят восемь, она все еще хороша собой и часто ловит восхищенные мужские взгляды. Когда она вышла замуж за отца, Уилбура Кеннета Харрингтона, казалось, что сбылись все ее самые заветные мечты. Незадолго до этого папа, происходивший из обеспеченной семьи, окончил Йельский колледж. Он был подающим надежды молодым архитектором. Вскоре он начал собственное дело, родители переехали в Каслфорд, где отец построил дом по своему проекту. Затем появились двое детей.
Все было чудесно до того несчастного случая, который забрал у меня отца, а у матери — любимого мужа. С тех пор мать снова начала работать школьной учительницей, а дом удалось сохранить только благодаря помощи папиных родителей.
Я предпочитаю не расстраивать мать. Она чудесная женщина, сильная духом и сохранившая чувство юмора и оптимизм даже после потери мужа. Практически в одиночку она вырастила двоих детей, работая и ведя хозяйство. Как ей удалось сохранить присутствие духа, ума не приложу! Для меня она просто образец для подражания — добрая, мягкая, искренняя и очень красивая, — образец, к которому мне никогда не приблизиться. Не то чтобы я совсем уж безнадежна, но все, кто знал моего отца, утверждают, что я пошла в него. Этакий тип мечтателя, у которого взлеты всегда чередуются с падениями.
