- А что так грустно?
От частых ударов и большого количества влаги вся система жизнеобеспечения пришла в негодность и теперь его бронекостюм с разными примочками просто удобная одежда из пуленепробиваемой ткани.
- А ... - махнул рукой Павел.
Ледатр спускается первым. Осторожно ставит ногу на выемку, пробует на прочность, затем опускает вторую и так далее. Получается медленно, но если идти быстрее, можно запросто поскользнуться или скол в стене окажется непрочным и тогда гарантировано кувырканье по склону длинной не менее ста метров под углом больше сорока пяти градусов. У подножия окажешься большой отбивной в мешочке. Камни быстро нагрелись, парит так, что кажется, будто попал в паровую баню. Очень жарко, с непривычки глаза режет от яркого света. Ледатр наконец находит дорожку, более или менее надёжную, идут быстрее. Когда до подножия осталось шагов пятнадцать, Ледатр замер.
- Что случилось, господин Римский? - спросил Павел. - Какую-то гадость увидели?
- Ещё нет, но надеюсь заметить раньше, чем она нас, - ответил Ледатр, всматриваясь вниз.
Низ горы очерчен аккуратным завалом из крупных валунов, словно кто нарочно постарался. Сейчас линия камней на треть скрыта водой. В гигантской луже шириной с футбольное поле может резвиться живность, что не прочь закусить двумя людьми.
- Вон они, падлы мягкие! - воскликнул Ледатр голосом отпетого уркагана.
Павел проследил взглядом за указующим перстом. Ниже, метрах в пяти, на плоских камнях расположилось сразу четверо прыгающих пиявок. Сверху кажутся безобидными, чем-то похожи на заснувших медуз с поджатыми щупальцами. Они каким-то образом приняли окраску под окружающую местность, спинки очень похожи по цвету на булыжники.
- Что будем делать, Соколиный Глаз? - шёпотом спросил Павел. - Патронов маловато, однако!
- Эти с-сучьи вымя недостойны пули, - сквозь зубы процедил Ледатр. - Камнями их. Только не вздумайте подходит ближе!
Пиявки обладали прочной кожей и сильными мышцами. Попадание среднего по размерам камня только раздражало. Они недовольно верещали и перебирались в другое место, неуклюже шлёпаясь на камни. Когда Павел выразил сомнение в прыгучести пиявок, Ледатр посоветовал спуститься ниже.
- Они голодны, нет сил. Но если почуют свежую кровь, запрыгают мячиками. Сойдите вниз, узнаёте, - предложил он.
Павел недоверчиво глянул на пиявку, что ползла со скоростью морской звезды по крутому боку валуна, вздохнул. В руках появился камень размером с лошадиную голову. Когда пиявка, наконец, забралась на вершину валуна, бросил. От удара камень раскололся на половинки, обломки закувыркались вниз. На плоской, как тарелка, макушке валуна остался клок кожи, дёргающиеся в агонии лапки, влажное пятно. Ледатр одобрительно поднял большой палец. С пиявками покончили, солнце зашло за тучу, повеяло прохладой. Остановились у самой кромки воды. Лужа не глубока, едва ли до пояса, но идти так просто по воде слишком опасно. Пришлось отойти в сторону, туда, где из глади новоявленного озёра выглядывают каменные горбы валунов, по которым можно допрыгать до сухого места.
