Вот что такое иудеи, ребята. Конечно, любая религия – и иудаизм здесь не исключение – меняется со временем. Иудеи вынуждены приспосабливаться к миру, но людоедская суть от этого не меняется. Тут я фильм один скачал, документальный, отснятый еще в 1973 году в СССР. Картинка черно-белая, качество хреновенькое, зато показано такое, что больше нигде не увидите, ни по одному телеканалу ни в одной стране. Называется «Тайное и явное: цели и деяния сионизма».
Да, чуть не забыл! Есть еще один неплохой фильм, снят уже в США – там тоже отнюдь не все поклонники жидовских юберменьшей – называется «The other Israel» (Другой Израиль). Фильм по-американски политкорректен, но посмотреть стоит.
Апполинарий допил остатки холодного чая, улыбнулся:
- Ну, вот и все. Хватит на сегодня, я выдохся.
Утром неожиданно позвонил Пятницкий.
- Доброе утро, Апполинарий Павлович! Как спалось?
- Доброе, неплохо … до вашего звонка, - неприязненно буркнул Апполинарий в трубку.
- Ну, насколько я вас знаю, вы и дальше будете спать спокойно, - задумчиво произнес Пятницкий. – Возможно, даже еще лучше.
- Благодарю за комплимент. На самом деле моя нервная система вовсе не так крепка, как вам кажется. Чего вы хотите?
- Сообщить вам кое-что. Прояснились некоторые детали ограбления вашей квартиры.
- Сообщайте.
- По телефону нельзя, информация конфиденциальная. Мы встретимся с вами в парке возле института. Буду ждать вас у центрального входа в 15.00, - ответил Пятницкий и положил трубку.
«Козел! – мысленно обругал капитана Апполинарий. – Даже не спросил, смогу ли я. Инициативу, видите ли, держит в своих руках! Шел бы ты куда подальше, мусор паршивый»! Однако ни подальше, ни поближе посылать Пятницкого Апполинарий на самом деле вовсе не собирался. Наоборот, ради встречи с «мусором паршивым» он отказался от факультативных занятий со студентами старшего курса, сославшись на внезапное ухудшение здоровья и даже едва не повздорил с деканом, который прозрачно намекнул, что студиозусы платят наличными за дополнительные занятия, поэтому нечего кочевряжиться. А если такой больной, то пора искать другую работу. Апполинарий разнервничался, вспылил и собрался послать декана туда, куда утром хотел отправить Пятницкого. Бугристое от шрамов лицо побагровело, глаза налились кровью, уголки губ приподнялись. Декан, до этого смотревший на Апполинария с высокомерием и насмешкой – начальник! – внезапно побледнел, в глазах метнулся страх. Он живо покинул кожаное кресло, вышел из-за стола, но на другую сторону. Отделенный от взбешенного Апполинария массивной крышкой стола для заседаний, пожилой декан поспешно сказал:
