— Что на вас были совершены два покушения…
Я уже успел сбежать по лестнице. Сверху доносилось:
— Я полагаю себя обязанным расследовать дело и…
Я, не обращая внимания на его слова, пошел дальше. Когда я находился уже возле ворот и отвязывал свою лошадь, он прокричал мне в спину:
— И задержать вас здесь до разрешения этого дела. Поэтому я должен вам…
Я вскочил в седло. Он подбежал к воротам. Простирая обе руки к моей лошади, он обрушился на меня тирадой:
— Я вынужден приказать вам остаться здесь, иначе вы будете задержаны и посажены под арест до тех пор, пока…
Моя лошадь взяла с места, и остальное я не услышал. Нет, в мои планы не входило наводить правопорядок в Уругвае.
Я двинулся к бухте, а затем снова выбрался на дорогу, на которой меня поджидали йербатеро.
— Ну, — воскликнул Монтесо, обращаясь ко мне, — наконец-то, вы! Я уж подумал, что вы по ошибке поехали в другую сторону. Вы нашли кошелек?
— Деньги при мне. А где попутчик, которого мы поджидаем? Я его не вижу. Он же хотел примкнуть к нам за городом!
— Он проехал немного вперед. Смею предположить, что вы встретите его без неприязни.
— Мое отношение к нему будет целиком зависеть от его поведения.
— Тогда я спокоен, он воспитанный человек, кабальеро до мозга костей.
— Что для comisario criminal само собой разумеется!
Возможно, я произнес это в несколько ироническом тоне, поэтому Монтесо спросил:
— Вы все еще не верите, что он действительно комиссар уголовной полиции?
— Сделаю вам одолжение, вы не услышите от меня больше ни слова сомнения!
— Прекрасно! Вы убедитесь, что он действительно криминалист. Он поведал нам столько интересных случаев, когда виновных удавалось обнаружить лишь благодаря его проницательному уму и поистине удивительной ловкости. Он даже нередко рисковал своей жизнью.
Вскоре город скрылся из виду. Кое-где еще виднелись отдельные поля, обнесенные для защиты от стад мощными оградами из кактусов и агавы, но в основном нас окружала степь, характер ее едва ли меняется на всем протяжении Уругвая: холмистая местность, покрытая мелкой полевой травой, и эта травка почти нигде не поднимается выше ноги человека. В ложбинах виднелись редкие кусты, которые, собственно, и кустарником назвать было нельзя. Повсюду паслись животные: лошади, реже овцы, но чаще всего коровы.
Всадник, ехавший впереди, оглянулся, попридержал лошадь и стал нас поджидать. Когда мы приблизились, я узнал в нем того молодого человека, которому вчера вечером уступил свое место.
