Так же как сегодня лишним является существование французского подпольного движения, поскольку нет больше немецких частей, оккупировавших французскую область, так и с появлением «Века просвещения» больше не было потребности в первоначальных семьях ниндзя.
Отдельные аутентичные исторические Нин-дзютсу-рю, которые еще и сегодня имеются в Японии, возглавил живущий в городе Нода Великий Мастер Масааки Хатсуми. Остаткам других традиций теперь можно дивиться разве только в различных японских музеях и галереях. Доступные общественности свитки рукописей, документально подтверждавшие владельца как Великого Мастера, оружие или даже в некоторых случаях боевое снаряжение говорят о конце этого стиля.
Как только Рю заканчивала свою деятельность, последний Великий Мастер был обязан уничтожить все свитки и рукописи, чтобы таким образом сберечь добрую славу традиции от возможности в будущем нечестного обращения (трактовки). Но все же нередко это случалось. Материал оставался нетронутым или даже продавался несведущими наследниками, которые даже не осознавали важности своего имущества.
В середине XIX века островная нация Японии стала открытой торговле и иностранному влиянию. Потомки когда-то могущественного Тогекава-клана, который правил Японией как военные диктаторы более 200 лет, передали свою власть правительству, и непосредственное господство снова досталось императорской семье. Военная каста самураев, которая более чем 700 лет заботилась о законе, порядке и стабильности, сразу была ликвидирована, и Великая Япония смогла подражать вновь открытой западной культуре.
Во время периода Мейдзи, последовавшем за «открытием Японии» (1868 г.), изменились два важных политических понятия: лицо и образ жизни страны. Первая цель нового правительства называлась «Фококу-кохей» — обогащение науки и укрепление армии. «Бунмей-каика» — означало открытие культуры; таким образом попытались перенять чужое мировоззрение, чтобы страну поскорее подвести к уровню современных западных наций. С древними традициями, такими, как боевое искусство или система ближнего боя, было покончено как с «йабан» (варварскими), и новые офицеры ориентировались исключительно на современную европейскую тактику.
Эта культурная революция забрала у военного искусства его военное значение и превратила его в виды спорта и системы упражнений для развития личности. Методы, помогавшие когда-то на поле битвы успешно отстоять собственную жизнь, распались на многочисленные системы: системы, которые сконцентрировались на отдельных ритуальных движениях и оставили только одно-единственное оружие или превратились в игры, которые признавали только ограниченное количество физических приемов, а все другие запретили. Разумная отработка борьбы, охватывавшая весь диапазон возможностей применения, была осмеяна как пережиток прошлого, как бесполезная трата времени в современный период.
