Понимая, что нет лучшего способа обрадовать Полковника, кроме как признать его гениальность, я спросил:
— А как ты в Сеть влез?
— Сначала забрался в окно кабинета доктора Хайда, запустил его комп и ввел пароль, — с улыбкой ответил он.
— Ты его угадал?
— Нет. Я во вторник зашел к нему и попросил распечатать мне список литературы, которую рекомендуется прочесть. И подсмотрел: J3ckyInhyd3.
— Блин, — сказал Такуми. — Так бы и я мог.
— Ну да, но тогда бы тебе не удалось побегать в своей суперсекси шапочке, — со смехом ответил Полковник.
Такуми снял повязку и убрал в рюкзак.
— Кевин взбесится, когда посинеет, — сказал я.
— Так я тоже взбесилась, когда моя библиотека промокла. Кевин — просто кукла надувная, — ответила Аляска. — Если в кого из нас ткнуть иголкой, у нас кровь потечет. А его ткнуть — он лопнет.
— Это верно, — согласился Такуми. — Он придурок. Он же ведь убить тебя мог.
— Да, наверное, — подтвердил и я.
— Тут таких полно. — Аляска все еще кипела. — Понимаешь? Сраных кукол из богатеньких семей.
Но даже если Кевин и пытался меня убить и все такое, я не думаю, что его стоило ненавидеть. Ненависть к одноклассникам отнимает очень много сил, я давно это дело бросил. Я воспринимал наш прикол лишь как ответ на их предыдущую выходку, как прекрасную возможность, как выразился Полковник, учинить небольшой беспредел. Но Аляска, похоже, относилась к этому иначе, для нее это было чем-то большим.
Я хотел расспросить ее об этом, но она легла, скрывшись за тюками сена. Аляска все сказала, а раз так, ждать от нее чего-то еще смысла не было. Выманить ее удалось только через два часа, когда Полковник открыл вино. Мы передавали бутылку по кругу, пока у меня в животе не возникло кисловатое теплое чувство.
Вообще я бы хотел, чтобы выпивка мне нравилась больше (а Аляска — наоборот). Но в тот вечер я был рад даже напиться, особенно когда тепло из живота разлилось по всему телу. Мне не нравилось тупеть или терять контроль над собой, но нравилось, что все становилось легче (смеяться, плакать, ссать на виду у друзей). Зачем мы пили? Я — просто для забавы, особенно потому, что мы и так уже рисковали исключением. Постоянная угроза изгнания из Калвер-Крика делала все незаконные удовольствия более кайфовыми, и мне это нравилось. А сама вероятность исключения, конечно, не нравилась.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО я проснулся рано, губы пересохли, изо рта шел пар. Такуми взял с собой переносную горелку, и Полковник склонился над ней — он грел воду для растворимого кофе. Солнце светило ярко, но холод все равно не отступал, я сел рядом с Полковником и начал мелкими глоточками пить кофе («Особенность растворимого кофе в том, что пахнет он хорошо, а на вкус как желчь», — сказал Полковник), потом по очереди проснулись Такуми, Лара и Аляска, и мы целый день скрывались, хотя и очень шумели. В общем, сидели громко, не как мышки.
