Форчун постепенно пришел в себя, в голове отдавалось мерное постукивание колес о рельсы — клак-клак, клак… «Что, черт возьми, произошло?..»
Неожиданно звук в голове прервался, и Форчун осознал, что поезд больше не двигается. «Авария?! Сошел с рельсов», — но не это сейчас беспокоило его. Все этот чертов Сэмпсон, это он во всем виноват, он вытянул Форчуна из дома, оторвал от дел. Форчун уже не чувствовал последствий удара, его сжигала только ярость.
Тимоти перебегал из вагона в вагон, он расталкивал пассажиров, заглядывал под лавки, перескакивал под лавки, перескакивал через ряды сидений, терзаемый мыслью о Саре. Где она? Что с ней случилось?
Две недели прошло с тех пор, как погибли их отец и мать. Погибли при самых идиотских обстоятельствах — их двуколка перевернулась по пути в Вэндали. Тимми до сих пор приходил в ужас от одной мысли о случившемся. А Сара только плакала и плакала, ее глаза молили окружающих вернуть ей маму и папу, даже ночью она просыпалась, вскакивала в своей кроватке и звала: «Мама, мама…»
Он должен найти Сару и защищать сестренку от шлепков и щипков миц Фиц. Как он мог оставить ее с этой мерзкой женщиной? Ведь эти последние две недели они ни на минуту не расставались, он даже ночью ложился с ней рядом, ласкал и баюкал ее, успокаивая.
Скорее бы добраться до дядюшки Джеда, он все расскажет ему: о родителях, о Саре, об этой мисс Фитцджеральд, пусть дядя отошлет ее немедленно обратно в Иллинойс, нечего тратить на нее деньги. Теперь он хотел поскорее добраться до Сан-Франциско и увидеть дядюшку Джеда, да, он рад будет увидеть его. Быть главой семьи для восьмилетнего мальчишки — слишком тяжелая ноша. Дядя Джед, конечно, им поможет, когда они доберутся до Сан-Франциско, но сейчас он должен отыскать Сару…
Она стояла на сиденье и уже не в состоянии была даже плакать, из груди вырывался тяжелый хрип, редкая слеза скатывалась по бледным щечкам. Когда она увидела брата, снующего в проходе, дыхание у нее перехватило, она вытерла воспаленные глаза рукавом и с трудом выдавила из себя:
— Ти… Ти-мми…
Откинув в сторону стоявшие на его пути чемоданы, он бросился к ней, подхватил и крепко сжал в своих объятиях, не чувствуя боли от детских ручонок, вцепившихся ему в волосы.
— Эй, Сара, все в порядке, теперь мы вместе! Она отпустила его и тут увидела кровь на его виске. Ее большие голубые глазенки вновь наполнились слезами.
— Тимми, бо-бо?..
— Нет, Сара, все хорошо… Там такой тарарам. Сара протянула ему ручку, испачканную кровью, и ткнула пальчиком в висок, где у Тимоти была еще не запекшаяся рана. Он попробовал рукой висок и сам удивился:
