Суворовцы | страница 6
— После урока зайдете ко мне в учительскую.
Остаток урока он сидел неподвижно.
Вскоре после сигнала явился встревоженный и смущенный.
— Я мог бы вас наказать в классе, — сказал я, — но не хотел подрывать вашего авторитета среди товарищей. Держите себя с достоинством. Вам понятно мое требование? С достоинством!
После этого он ведет себя безукоризненно».
Беседа с подполковником
— На пле-чо! — скомандовал пожилой худощавый офицер.
Отделение суворовцев, выстроенное на плацу, вскинуло винтовки. Штыки застыли в одной плоскости, будто вычерченные на бумаге. «Вот это выучка!» — подумал я. И очень удивился, услышав слова офицера:
— Плохо! Руку отрываете недостаточно резко. Отставить!
Он взял винтовку и с замечательной четкостью проделал ружейный прием сам.
Накануне я видел этого офицера во время встречи суворовцев со школьницами: с завидной легкостью он танцевал вальс. Я также наблюдал, с какой педантичной придирчивостью проверял он чистоту рук воспитанников во время утреннего осмотра.
— Это подполковник Остроумов, — сказали мне, — командир второй роты.
— А-а, командир второй роты! — воскликнул я, живо вспомнив песенку, которую распевали три школьника.
Об Остроумове, как о лучшем командире, я уже слышал. Он коммунист, прошел с боями от Новороссийска до Ковеля, у него два ордена «Красного Знамени» и орден «Отечественной войны». В свое время он окончил 2-й Московский кадетский корпус — тот самый, в котором учился известный писатель Куприн. Это меня очень заинтересовало: в «Положении» о Суворовских училищах сказано, что они строятся «по типу старых кадетских корпусов», а тут — носитель замечательных традиций.
Я познакомился с подполковником и в беседе о кадетских корпусах провел с ним интересный вечер.
— В кадетском корпусе, — говорил он, — нам с детства прививались навыки к опрятности и культурному поведению. Воспитанники прочно усваивали четкость и организованность военного режима. Они закалялись не только физически, но и развивали в себе настойчивость, волю.
— Конечно, — продолжал подполковник, — тогдашняя социальная обстановка порождала и уродливые явления в жизни кадетских корпусов, но она не могла заглушить в нас чувства преданности родине. Мы гордились боевыми традициями русской армии и до сих пор помним свою кадетскую песенку:
