Словно маленький, беспомощный ребенок, уткнется в грудь и дышит. Тяжело дышит. Только и посидеть-то он долго не может. Быстро устает и снова ложится.
— Сестра, напиши… письмо… маме, — просит он, еле переводя дыхание.
Бросаю все. Спешу выполнить и эту просьбу.
— «Дорогая мамочка, — диктует он, — я лежу в госпитале. Только ты не беспокойся — рана у меня не тяжелая. Ранен в правую руку, поэтому сам писать не могу. Пишет медсестра… Мама, я подлечусь немного и снова пойду бить фашистов… А война идет к концу, так что скоро мы с тобой увидимся…
Целую. Твой сын Коля».
Я не вижу строк и букв, которые пишу. Глаза застилают слезы. Больные в палате приумолкли, прислушиваясь к диктанту. Кто-то тяжело вздохнул. У Колиного соседа по койке, пожилого человека, по щекам на подушку покатились слезы.
— Спасибо, сестренка. Теперь подними… Еще хочу посидеть, — с трудом произносит он.
— Давай, Коленька, посидим мы с тобой.
Снова уткнулся в грудь. Может, ему чудится, что он прячется от этих мук в объятиях своей матери? Может, руки сестры напоминают ему материнские? Пусть будет так! Это все, чем еще можно облегчить страдания человеку в его последние минуты жизни.
— Больше ничего не пишите маме… пусть… не знает…
Несколько глубоких, хрипловатых вздохов и судорожные подергивания, как у спящего…
Он и верно, казалось, уснул, прислонившись к моей груди.
А вот этот товарищ не требовал к себе внимания. Его ранение можно было назвать пустяковым по сравнению с другими. Осколком снаряда царапнуло голень. Ходил с палочкой, чуть прихрамывая. Как многие, тоже собирался сбежать в часть. Целыми днями суетился, стараясь помочь сестрам и няням. Веселый и остроумный, он не мог лежать или сидеть без дела. То рассказывал что-нибудь забавное, то от одной кровати шел к другой, чтобы кого-то из больных напоить, а кому-то свернуть «козью ножку».
Утром, возвращаясь из умывальной комнаты, подошел ко мне и как бы между прочим пожаловался:
— Сестрица, у меня почему-то рот плохо стал открываться. Как будто сводит…
Тревога! Это были признаки поражения столбняком.
Немедленно доложила дежурному врачу. Тут же стали принимать срочные меры. Но, к сожалению, человека спасти не удалось.
Столбнячная инфекция развивается настолько быстро, что человек погибал в мучительных судорогах в первые же часы после ее проявления.
Боже мой, можно ли привыкнуть ко всем смертям или хотя бы равнодушней к ним относиться?!
— Доченька, ведь у тебя слез не хватит на всех нас, — уговаривали раненые.
