— Он, должно быть, сбежал домой, — заявил Керри, — сбежал, поджав хвост.
Йен так не думал. Инспектор Феллоуз был хитрым и ловким, и он не сбежал бы только потому, что Йен ему угрожал. Если бы он действительно вернулся в Лондон, то для этого нужна была найтись очень важная причина. Йену хотелось узнать, что этот человек собирается сделать.
В среду Изабелла попросила Йена поехать с ней и с Бет. Несмотря на сильную летнюю грозу, заливавшую дождями Париж, Изабелла настаивала на поездке.
— Это обитель зла, дорогая, — сказала Изабелла Бет, когда они втроем вышли из кареты перед ничем не выдающимся домом, находившимся на краю Монмартра. — Вам там понравится.
Йен и раньше бывал здесь с Маком, но появиться в этом доме под руку с Бет доставляло ему большее удовольствие. На ней в этот вечер было платье из темно-красной тафты, с розами на груди. Вся ее одежда блистала и шуршала.
Он крепко держал ее руку на своей согнутой руке, не отпуская ее, когда Бет пыталась отстраниться от него. Йен был рад, что у Изабеллы хватило ума попросить его сопровождать их, потому что черта с два позволил бы он Бет посетить этот дом одной.
— Обитель зла? — спросила Бет, оглядывая плохо освещенное пыльное помещение, в которое они вошли. — По-моему, кто-то подшутил над вами.
Изабелла рассмеялась.
— Сюда, дорогая! Это большой секрет.
Она провела их к ничем не обозначенной двери в задней стене. Свет, шум и запах табачного дыма и духов доносились с застланной ковром лестницы.
Не такой уж и секрет, думал Йен, спускаясь с лестницы пропуская вперед Бет. Парижская полиция прекрасно знала этот нелегальный игорный дом, но, получая деньги, закрывала на него глаза. Богатые парижане думали, что им сходит с рук что-то запретное. И веселились, как шаловливые дети.
Лестница привела их в блистающий дворец. Комната имела такую же длину, как и верхние этажи нескольких домов. На потолке висели хрустальные люстры. Роскошный красный ковер покрывал весь пол, а стены были обиты панелями орехового дерева. Люди толпились вокруг столов, разговаривали и смеялись, вскрикивая или издавая стоны, щелканье костей, шуршание карт и жужжание рулетки скрывали этот шум. Вокруг Йена столпилось слишком ого людей. Ему это не нравилось. Они толкали его, смотрели на него, говорили все вместе, и он не мог разобрать, что именно они говорят. Он чувствовал желание сбежать, вырваться отсюда, подобно хитрой гибкой виноградной лозе, он огляделся в поисках ближайшего выхода.
