Так они и стояли, долго, у огня, и его пламя отбрасывало яркие блики, тень от их тел была единственной фигурой против скалы. Часы в кармане Энниса отсчитывали минуты, превращая поленья костра в угли. Звезды мерцали сквозь колышущиеся струи горячего воздуха над огнем. Дыхание Энниса было медленным и тихим, он мурлыкал, немного покачиваясь в свете искр, и Джек, прислушиваясь к ритмичному биению сердца, вибрациям мурлыкания, похожим на слабое электричество, Джек проваливался в сон стоя, в сон, который был и не сон, но что-то другое, усыпляющее и вводящее в транс, пока Эннис не откопал в памяти старую, но все еще годную к употреблению фразу из детства, из времени, когда его мама еще не умерла, и сказал: «Время косить сено, ковбой. Мне пора. Очнись, ты спишь стоя как лошадь», — и встряхнул, пихнул Джека, и скрылся в темноте. Джек услышал, как звякнули его шпоры, когда он вскочил в седло, слова «увидимся утром», фырканье лошади, стук копыт по камням.
Позже то сонное объятие застряло в его памяти как единственное мгновение безыскусного, магического счастья в их отдельных и трудных жизнях. Ничто не могло испортить это воспоминание, даже знание, что Эннис не повернул его тогда лицом к своему лицу, потому что не желал ни видеть, ни чувствовать, что это был именно Джек — которого он обнимал. И возможно, думал он, за эти годы они никогда не были так близки, как тогда. Пусть так, пусть так.
Эннис не знал о несчастном случае многие месяцы, пока его открытка Джеку о том, что ноябрь все еще, похоже, ближайший шанс встретиться, не вернулась обратно со штампом ПОЛУЧАТЕЛЬ УМЕР. Он набрал номер Джека в Чайлдресс, что он делал только однажды, когда Альма развелась с ним и Джек тогда неправильно понял причину звонка, проехав двенадцать сотен миль на север впустую. Все будет в порядке, Джек ответит, должен ответить. Но он не ответил. Это была Лорин и она говорила — кто? кто это? и когда он повторил, она сказала обычным голосом — да, Джек мчался по проселочной дороге на грузовике, когда взорвалась покрышка. Радиатор каким-то образом оказался поврежденным и взрыв отбросил его, с силой ударил железяками по его лицу, сломал ему нос и челюсть, и разворотил ему спину, когда он был уже без сознания. К тому времени, когда кто-то появился поблизости, он утонул в собственной крови.
«Они все-таки добрались до него с монтировками» — подумал Энис.
«Джека часто вспоминал вас», — сказала она. «Вы — его рыбак-приятель или охотник-приятель. Я должна была бы сообщить вам», — продолжала она, — «но не была уверена в том, как вас зовут и какой адрес. Джек держал большинство адресов своих друзей в голове. Это была ужасно. Ему было всего тридцать девять лет».
