— Нет, не говорила.
— Говорила.
— НЕТ, НЕ ГОВОРИЛА! — ору я.
— Нечего кричать, — произносит Бонни, — и вообще — вспомни, я сказала, что скорее возьму в рот мясо от бешеных коров.
— Да, но ты не сказала, что мне не стоит об этом писать.
— Хлоя, некоторые вещи не стоит выставлять на всеобщее обозрение. И эта — одна из них.
— И что же это?
— То.
— Что?
— Минет, — почти шепчет она, словно миссис Джонсон в любую секунду может ворваться в нашу комнату и прочитать проповедь о том, что занятие оральным сексом ведет прямиком в ад.
— Бонни, честно, сейчас не время читать мне лекции.
— Знаю, — тихо отвечает она. — Извини. Мне просто нехорошо от всех этих звонков…
— Я думала, что колонка получилась смешной. Несколько рискованной, но все равно смешной.
— Ты всегда думаешь, что это смешно. Потому об этом и пишешь.
— Не всегда. А она была? Смешной, я имею в виду.
— Да.
— Ты смеялась? Вслух?
— Три раза, — с улыбкой отвечает она, — и всем, с кем я говорила, она понравилась.
— Да, потому что всем твоим знакомым двадцать один год.
— Ну, не всем, кому двадцать один, так уж и понравилось.
— Поподробнее.
— Йельские «Студенты за Христа» не в восторге. И те, кто работает в «Йельском консерваторе».
— Потрясающая новость, Шерлок. Что еще в твоих обширных секретных томах?
Бонни лишь бросает на меня сердитый взгляд.
По-видимому, колонка о минете привлекла внимание всех извращенцев по эту сторону от Гарварда. К сведению, Йель расположен к западу от Гарварда. К западу от Гарварда живет очень много людей — от Бостона до Калифорнии, — поэтому Бонни и приходится последние две недели без конца отвечать на звонки. Мы узнали, что республиканцы правого крыла минет не любят. Равно как и те, кому за семьдесят семь и у кого есть дети. Точка.
— Вообще-то есть еще кое-что, — говорит Бонни.
— Да?
— Вероника сообщает, что она еще больший знаток оральной сферы, чем ты.
— Ты можешь просто сказать — «минета»? Попробуй.
— Минета, — ворчливо повторяет она.
— Поверь мне, дорогая, я позволю ей получить этот титул. Какие могут быть возражения. Кстати она, вероятно, права.
— Для нее это все равно что леденец пососать, — бормочет Бонни в редкую минуту моральной слабости.
— Бонни, — предостерегаю я.
— Эта девица отправится в ад бандеролью, — снова бормочет она.
— Успокойтесь, мистер Роджер, это же ваша соседка. А поскольку мы затронули эту тему, напомни-ка мне еще раз, почему ты так не любишь Веронику.
— Сколько у тебя времени?
— Серьезно, Бонс, ведь это ты постоянно говоришь мне, что я слишком пристрастна.
