— А ничего. Жить, просто жить. Нельзя, пойми, сверять каждый шаг с несбывшимся предсказанием. От такого только зло.
— Нет, я уже совсем ничего не понимаю! Зачем же тогда спрашивать у рун совета, если…
— Поймешь, — уверенно и слегка насмешливо пообещал старик. — Вот как сбудется, так и поймешь.
Успокоил, нечего сказать!
А если…
Подумалось страшное, горькое и безнадежное. Если оно уже сбылось?
— У меня ведь был уже верный спутник на путях войны. Был и погиб. Так, может?..
— Нет. Руны не говорят о прошлом.
— Но вдруг… я же думала о нем, когда… я старалась не думать, но…
— Это просто, дева. — Старик покачал головой. — Ты ведаешь мудрость Вотана, но вот зашла речь о девичьем, и на тебе: такая же дурочка, как все девицы. Знание о прошлом незыблемо. Оно сбылось. Ты можешь спрашивать себя, почему сбылось так, а не иначе, можешь искать правых и виноватых, но не изменишь того, что уже произошло. Согласна?
— Ну… — Паола решила не обижаться на «дурочку». В чем-то ведь он прав. — Ну, наверное, да.
— «Наве-ерное», — передразнил старик. — Эх, дева, дева. Магия рун — это вовсе не магия знания, как говорят обычно. Это магия пути к знанию. Понимаешь разницу?
Паола мотнула головой. Гном вздохнул.
— Когда ты знаешь — ты уже знаешь. Знание мертво, оно сбылось. В основе магии рун — страсть к новому знанию, к неизведанному. Она глядит в будущее и говорит о будущем. Так ясно?
— Вроде… да, наверное…
— Эх, дева… Ладно, поймешь еще. Руны-то прибери, твои теперь.
Паола неуверенно взяла деревянную. Ко второй даже прикасаться было страшно.
— Бери, не бойся. Глядишь, подскажет чего, когда на распутье окажешься. Погодь-ка…
Гном ушаркал куда-то, а вернувшись, сунул Паоле кожаный мешочек на шнурке, крохотный, как раз две-три руны вместить.
— Держи. На шею повесь, не потеряешь. — Встал, хрустнул суставами. — Поди, рассвет скоро. Я тебе припаса в дорогу собрал. Сегодня ясно будет, но морозно, а завтра жди метели.
— Тоже руны? — слабо улыбнулась Паола.
— Нет, зачем? Такие мелочи я и сам. А вот ты, дева, свои руны все же доставай иногда, поглядывай. Дело полезное.
Почти весь день Паола летела. Бездорожье, сугробы по пояс, бурелом, старые оползни… Иногда удавалось лавировать, держась низко над землей, но куда чаще приходилось подниматься над острыми вершинами елей, и тогда Паола ощущала себя слишком на виду, открытой ветру и взглядам. Хотя, хвала Вотану и Всевышнему, как раз взглядов здесь можно было не опасаться. От того города, под стенами которого погиб Гидеон, и до того, к которому держала она путь сейчас, протянулись места дикие и необжитые. Даже охотники редко забредали сюда; опасаться следовало разве что бродячих медведей, волчьих стай и внезапной непогоды.
