— Ерунда какая-то получается. — Паола не выдержала, тоже рассмеялась.
— Так бывает, — кивнула Сай. — Я тебе после как-нибудь расскажу. Если захочешь. А, еще одно. Этот, второй, уходит иногда. К кому-то еще. И там он злой.
Паола поежилась. Ей не хотелось знать, кого ненавидит Фабиан. Не ее, и хвала Всевышнему. Но вдруг подумалось: если все это правда, если мы живем, не зная, как наши мертвые помогают нам или мешают… а если из-за его ненависти кто-то погибнет, проиграет бой, не сумеет остановить врага?
— Скажи, Сай, а они… ну, мертвые… они понимают, что делают?
— Конечно! Почему ж нет.
Тогда, подумала Паола, Фабиан не станет вредить. Он же не хочет, чтобы Империя проиграла войну?
— Только, — добавила Сай, — вот ты, живая, всегда понимаешь, какое именно будущее создает твоя любовь или твоя ненависть? Какой твой шаг приведет к добру, а какой к беде?
Мне это уже говорили, вспомнила Паола. Что толку в предсказаниях, если мы слепы, выбирая путь. Пробормотала:
— Я просто не хочу думать о нем плохо.
— Так не думай.
— Знаешь, когда они оба были живы… они чудесные были, оба. Такие веселые. С ними было так хорошо. А потом… Знаешь, мне кажется иногда, что это все неправда. Не могли они погибнуть. Не должны были.
Сай ничего не ответила. Помолчала, прикрыв глаза. Потом вдруг сказала:
— Третья — как ты.
— Как — как я? — не поняла Паола.
— С крыльями. И добрая очень.
Кольнуло сердце:
— Хетта?..
— Она улетает и прилетает. У нее много тех, рядом с кем хочет быть. Всем помочь хочет. Боится за всех. Она рада, что смогла остаться и хоть так помогать.
Хетта…
— Она такая, — прошептала Паола. Стало грустно и немного стыдно: эта потеря уже почти стерлась из памяти. Слишком много всего пережили с тех пор…
Сай вдруг вскочила, сказала:
— Хватит о мертвых. Вставай.
— Зачем?
— Они хотят, чтобы ты жила, вот зачем! Пойдем жить, Паула.
— Паола.
Сай отмахнулась, вздернула Паолу на ноги, подставила плечо:
— Одета? Хорошо. Опирайся, пойдем.
Кожаная занавеска отлетела в сторону, в лицо Паоле ударил холодный, остро пахнущий полынью ветер.
— Гляди, солнце сегодня какое.
Паола послушно запрокинула голову. Взгляд утонул в синеве — яркой, даже ярче, чем дома. Вспомнилось вдруг: «Иногда нужно просто глядеть в небо».
Под крыльями резануло болью.
— Я никогда больше не взлечу, — сказала Паола. — Ни-ко-гда.
— Погляди на меня, — попросила вдруг Сай.
Паола обернулась к шаманке, вгляделась, словно впервые видит. Скуластое загорелое лицо, серо-зеленые глаза, чуть вздернутый нос, резкая линия губ… На голову накинута капюшоном клыкастая волчья морда, белая шкура едва прикрывает плечи, оставляя грудь полуголой. Темные косы перетянуты кожаными ремешками, золотые амулеты сверкают, костяные тускло белеют. На шее горит под солнцем алый камень. Такая чужая, но…
