Вниз и вперед, подальше от этого склона, на который не зря, наверное, даже самые безрассудные из горцев опасаются забредать! Не зря, ой не зря ее так дергала тревога, так подстегивало поторопиться…
Гул нарастал, казалось, совсем скоро он заполнит весь мир. Дрожала, стонала земля. Такого смертного ужаса Паола не испытывала еще никогда. На последних крохах сил, почти не понимая, что делает, куда летит, она добралась до реки, пронеслась над водой, задевая верхушки волн, и упала, слепо врезавшись в стену еловых лап. Скрючилась, зажимая уши, выплескивая животный ужас в диком крике — и не слыша себя за криком корчащейся земли. А когда подняла случайно взгляд — замерла, забыв не то что кричать — дышать.
Морщился, сминался тряпкой, глиной в невидимой руке тот склон, над которым она вот только что летела. Содрогалась гора, роняя скалы и глыбы льда. Будь я там, думала Паола, будь я еще там…
Каменная волна шла по поверхности земли, выворачивая с корнями вековые ели, вздымая щебень и снег, словно пену на гребне, разрывая трещинами каменный грунт. Из трещин выплескивались фонтанами камни и лед, и над всем этим светилась, переливаясь желтым, белым и зеленым, ослепительная пелена — от земли до неба.
Все кончилось так же внезапно, как началось. Тишина обрушилась на замерший в ужасе мир, глубокая, ошеломляющая. Паола потерла уши. Вон падают вниз по склону камни, огромные валуны, их же, наверное, должно быть слышно? Нет. Только плеск реки, но плеск вовсе не тот, ровный и успокаивающий, какой она помнила по плаванию на гномьем корабле. Неудивительно, волны разгулялись… Паола с усилием перевела взгляд на реку. Волны?! Выше по течению, как раз там, куда дошла каменная волна, клокотал широкий водопад. Ниже него русло распадалось, разбитое добрым десятком новых скалистых островков, а еще ниже перегородил реку каменный язык, и грязные, мутные волны бились в него в поисках выхода, вихрились водоворотами. Пожалуй, кораблей теперь можно не опасаться. Какое уж тут судоходство.
А над водопадом плясали в туче брызг веселые радуги. Как будто и не было ничего…
А в воздухе над смятой горой смешались снег, ледяное крошево и каменная пыль; и в этом мутном облаке нарезал тоскливые круги красный дракон, в одночасье ставший бездомным. А ведь я его спасла, невпопад подумала Паола. Спал бы себе, так бы и завалило.
Именно в это мгновение Паола поняла, что она жива. Выжила. Снова чудом.
Но чудо или нет, а надо наконец-то поесть, высушить платье… И в путь.
