Они летели как на крыльях, но подгоняемый ненавистью жандарм был проворней. На ходу Бруно не мог стрелять, но ребята чувствовали, что если только он их догонит, то прикладом и сапогами забьет насмерть.
Изнемогая от усталости, они свернули в какие-то ворота. Кристина, взглянув мельком, увидела номер дома — Мазовецкая, 5.
— Кафе «Адрия», — пропыхтел Стасик. — У меня здесь знакомая официантка.
Они обежали парадный вход и направились к черному.
Поспешно затрезвонили в дверь на втором этаже.
— Вы чего? — выглянула завитая голова с узенькой белой наколкой.
— Позовите, пожалуйста, панну Нюсю.
— Панна Нюся сегодня выходная. Приходите завтра. И не подымайте такого тарарама, — ответила официантка, захлопывая дверь.
Они выглянули из окна. Во дворе, озираясь по сторонам, стоял Бруно. Возле него появился мужчина в гестаповской форме с овчаркой на поводке. Парень в коротких кожаных штанах что-то услужливо им объяснял.
Бруно осмотрел один подъезд, вошел в соседний. Через минуту он появится и здесь. Тогда и им, и заветному свертку конец.
В эту минуту они увидели спускавшегося вниз по лестнице мужчину, в котором сразу же узнали элегантного незнакомца, встреченного ими после концерта в доме Миложенцких.
Мужчина, казалось, сошел со страниц самых лучших модных журналов, которые Кристина видела в портняжной мастерской у своей хозяйки. На нем было отлично скроенное легкое пальто из мягкой шерсти, на голове шляпа фирмы «Эдем», рука в замшевой перчатке держала зонтик с серебряной ручкой. Но больше всего удивил их обоих монокль, висевший на черной тесемке, просунутой в лацкан пальто.
Снизу отчетливо доносился громкий лай.
Мужчина выглянул в окно. Потом бросил взгляд на неподвижных, притаившихся ребят. Должно быть, узнал их. Рука в серой замшевой перчатке серебряной ручкой зонтика показывала: ступайте наверх.
Они послушались, хотя Стасик и ворчал всю дорогу: «Не нравится мне этот аккуратист. Сразу там, на Краковском, не понравился».
По мере того как они поднимались, подозрения их все усиливались. На третьем этаже двери были закрыты, на одной из дверей висела табличка: «Гестапо. Гимнастический зал». Испуганные, они поднялись еще выше.
Тут была дверь, ведущая на чердак, но и на ней тоже висел замок. Напрасно манил их к себе темный, уютный чердак со множеством закоулков, с видневшимся там, в глубине, переходом на другие чердаки. Грубая, сколоченная из неструганых досок дверь никого не пропускала.
Ребята оказались в западне. Сквозь щель в деревянном полу они следили за тем, как приближается опасность. Стасик почувствовал вдруг, что ладони у него взмокли от пота. И все же он по-прежнему не выпускал из рук бечевки, которой был перевязан взятый на ходу у Кристины сверток.
