— Господи, Ники, неужели это ты? — всхлипывала в трубку Кэри Гибсон.
Он растерялся, не знал, что отвечать. Откашлялся и кое-как промямлил:
— Да, это я.
Затем трубку взяла мать Николаса, Беверли. Это была простоватая женщина. Много лет она работала в ночную смену в «Данкин донат» в Сан-Антонио, семь дней в неделю без выходных. С отцом Николаса она в браке не состояла и растила мальчика с помощью своих старших детей, Кэри и Джейсона. С отцом Кэри и Джейсона она развелась, но сохранила полученную в браке фамилию Доллархайд.
Эта женщина много лет пыталась побороть героиновую зависимость, и ей это удалось, когда Николас подрастал. Однако, лишившись младшего сына, она снова подсела на наркотики и теперь перешла на метадон. Тем не менее Кэри не считала Беверли плохой матерью.
— Для наркоманки она была на редкость собранной, социально адаптированной. Мы никогда не оставались без еды, жили в приличной квартире, у нас были хорошие вещи.
Чтобы жизнь не превратилась в хаос, Беверли строго придерживалась раз навсегда установленного режима: с 10 вечера до 5 утра работала, продавая пончики, затем заходила в «Мейк Май Дей Лонж» сыграть партию на бильярде и выпить пивка, а вернувшись домой, укладывалась спать.
Выглядела она не слишком привлекательно — побитая жизнью женщина с сиплым от курения голосом. Но друзья ценили ее за доброту и щедрость. Закончив ночную смену, Беверли отвозила оставшиеся пончики в приют для бездомных.
И вот теперь она, прижав к уху трубку, слышит голос сына, который просит поскорее забрать его домой. Она мне потом рассказывала: «Я онемела, меня прямо-таки сшибло с ног».
Кэри была замужем и растила двух собственных детей, но когда у Беверли начинались проблемы с наркотиками, заботы о младших также ложились на ее плечи. Мать и Джейсон так и не оправились после исчезновения Николаса, и Кэри ни о чем так не мечтала, как о воссоединении семьи, чтобы все стало по-прежнему. Она вызвалась поехать в Испанию за братом, и компания, в которой она работала, оплатила ей дорожные расходы.
Через несколько дней Кэри появилась в приюте в сопровождении представителя американского посольства. Бурден заперся в комнате и не хотел выходить. Задним числом он готов был согласиться, что поступил не лучшим образом, но тогда моральные соображения беспокоили его меньше всего. Нацепив солнечные очки и шляпу и обмотав пол-лица шарфом, он выполз наконец на белый свет в полной уверенности, что Кэри сразу же разоблачит его. Но молодая женщина подбежала к нему и крепко обняла. Кэри была идеальной жертвой для мошенника.
