Дьявол и Шерлок Холмс. Как совершаются преступления - Дэвид Гранн

Работа репортера, как и работа детектива, прежде всего сводится к вычеркиванию: собираешь и перепроверяешь множество версий, покуда — как говорит Шерлок Холмс — не останется единственная, и она-то и есть истинная. Хотя о самом Холмсе речь идет лишь в одном рассказе этого сборника — о загадочной смерти самого известного в мире специалиста по приключениям великого сыщика, — тайна присутствует во всех двенадцати историях. Во многих из них главные герои выступают в роли ищеек — польский следователь, пытающийся разобраться, не оставил ли автор постмодернистского романа в своей книге ключей к вполне реальному убийству; ученые, гоняющиеся за морским чудовищем; мошенник, внезапно заподозривший, что его самого перехитрили. И даже в рассказах, казалось бы, совсем иного жанра содержатся загадки: скрытая от глаз прохожих жизнь диггеров, прокладывающих водопровод под Нью-Йорком; чудо бейсболиста, не желающего поддаваться возрасту. В отличие от «Рассказов о Шерлоке Холмсе» истории эти подлинные, и герои их — простые смертные. Подобно доктору Ватсону, они порой смотрят, но не видят, какие-то кусочки мозаики ускользают от них. Далеко не у всех историй счастливый конец: иные персонажи доходят до лжи и убийства, другие теряют рассудок.

Один из секретов привлекательности Шерлока Холмса для читателя в том, что он возвращал хаотичному миру порядок и смысл, а меня при работе над этой книгой больше занимала неупорядоченность жизни и стремление человека хоть что-то в ней понять.

В разговоре с Ватсоном Холмс признается: «Если бы мы с вами могли, взявшись за руки, вылететь из окна и, витая над этим огромным городом, приподнять крыши и заглянуть внутрь домов, то по сравнению с открывшимися нам необычайными совпадениями, замыслами, недоразумениями, непостижимыми событиями, которые, прокладывая себе путь сквозь многие поколения, приводят к совершенно невероятным результатам, вся изящная словесность с ее условностями и заранее предрешенными развязками показалась бы нам плоской и тривиальной».[1]

Отбор сюжетов для настоящего сборника начинался с дразнящего намека, с подсказки, брошенной другом, с информации, затерянной в сводке новостей. Я сам превращался в сыщика, раскапывал факты и соединял их в логическую цепочку, в последовательное повествование. Порой меня сбивала с толку отсутствующая улика, порой — лишняя, не укладывавшаяся в схему, но эти истории сами давали если не ответ, то хотя бы попытку ответа на вечные вопросы о характере человека, о том, почему одни из живущих на земле выбирают добро, а другие — зло.