Как-то раз Уиллингэм пожаловался родителям: «Вы не представляете, что такое — иметь адвоката, который ни на минуту не верит в твою невиновность». Как многие другие заключенные-смертники, Уиллингэм в конечном счете заполнил форму — жалобу на недостаточную активность законного представителя защиты. (Когда я недавно спрашивал Мартина, считает ли он свою работу удовлетворительной, тот ответил: «Не было никаких оснований для пересмотра дела, вердикт был вынесен абсолютно правильно». И добавил по поводу возникших вокруг дела Уиллингэма споров: «Черт, просто невероятно, что об этом вообще кто-то еще задумывается».)
Уиллингэм попытался сам изучить законы с помощью таких пособий, как «Такт в суде, или Как юрист выигрывает дело. Сборник дел, выигранных благодаря уму, умению, ловкости, такту, отваге и красноречию». Но почти сразу же он поделился со знакомым: «Юриспруденция для меня чересчур сложна, я ничего в ней не понимаю».
В 1996 году он получил (также от штата) нового юриста, Уолтера Ривза. Ривз позднее говорил мне, что его прямо-таки ужаснул непрофессионализм защиты и небрежность в составлении апелляций. Ривз подготовил для Уиллингэма habeas corpus — «Большое предписание», как иногда именуют этот документ. В византийски запутанном апелляционном процессе по смертным приговорам (нередко от вынесения приговора до казни проходит более десяти лет) самый важный этап — как раз этот: в «Большом предписании» заключенный может представить новые обстоятельства, указать, что какие-то свидетели солгали, что эксперты были несостоятельны, что против него использовались неподтвержденные данные научных исследований и тому подобное.
Неимущие арестанты, такие как Уиллингэм, — а их среди смертников большинство — не могут оплатить издержки по поиску новых свидетелей или каких-то упущенных следствием улик. Они полностью зависят от назначенных судом адвокатов — «неквалифицированных, безответственных и перегруженных другой работой», как подчеркивается в исследовании некоммерческой организации «Техасская служба защиты».
В 2000 году далласская «Морнинг ньюс» провела свое исследование и убедилась, что около четверти смертников, приговоренных в Техасе, представляли назначенные судом адвокаты, которых в какой-то момент их карьеры «подвергали взысканию, назначали им испытательный срок, отстраняли на время или навсегда от юридической практики».
Но хотя Ривз оказался более компетентным, у него практически не было возможности расследовать дело заново, и его ходатайство не включало в себя никаких новых свидетельств и улик. В нем не подвергались сомнению странное поведение Уэбба, надежность показаний очевидцев, а также возможные ошибки экспертизы. Этот документ сосредоточивался главным образом на процедурных вопросах, например правильные ли инструкции дал судья присяжным.
