— Как же, как же, знаем: чешское пиво, раки, вобла, сушки соленые… Кстати, Саша, почем там раки? — посмеиваясь спросил Николай.
— Да в натуре вам говорю: чешское! Кого хотите спросите.
— Верно, мужики, хорошее нынче пиво, — подтвердил усатый дядька с большим животом, — густое и пьется легко.
— Разбавить не успели, — хохотнул кто‑то.
Пивбар был рядом. Новое, кирпичное здание с
большими окнами и бетонным козырьком у входа, казалось храмом по сравнению с маленькой, служившей не первое десятилетие банькой.
В «храме» было людно. За стойкой, в клеенчатом переднике, гремела кружками тетя 1–Слава. В очереди стояло человек двадцать пять — тридцать, многие с бидончиками.
— «Чешское», «чешское», «чешское» — летело над очередью и столами.
— Минут сорок простоим, — с легкостью определил Паша.
— А то и больше, — согласился Николай. — Постой, я сейчас.
Отвечая на приветствия многочисленных знакомых, он прошел вперед.
Вторым в очереди стоял Толик Боровиков. Раньше они вместе играли в футбол, а когда Толик женился, стали чаще встречаться здесь, в пивбаре.
— Салют, — сказал Толик, заметив Николая.
— Привет, — ответил тот, показывая четыре пальца.
— Так, тетя Клава, двенадцать и еще четыре, — Боровиков отсчитал мелочь. — Бери свои, Коля, и давай к нашему столику. Есть рыба.
Пиво было, действительно, отличное, а красная рыба так и таяла во рту.
— «Пльзеньский проздрой», — с видом знатока сказал Паша, хотя с тем же успехом это мог быть какой- нибудь «Будвайзер» или светлый «Лежак».
— Откуда такая роскошь, Толя, — спросил Санин, самозабвенно обсасыбая рыбий плавник, — под чешс- кое‑то пивко?
— Да братан вчера из Архангельска прислал, уважил.
После первой кружки закурили. У кого‑то нашлась московская «Ява». Оценили. И тут в зале появился Геша — худощавый парень лет тридцати — живая достопримечательность поселка. Знаменит он был тем, что ему постоянно не хватало то на пиво, то на «красненькую». И он то и дело стрелял рублишко или, на худой конец, «сколько получится» у знакомых и незнакомых, и стрелял без отдачи. В этом Санин убедился на собственном опыте.
Покрутившись возле очереди в надежде разжиться мелочью, Геша заметил Николая. Он всплеснул руками, глаза его широко раскрылись, а лицо осветилось удивленно — радостной улыбкой. Это означало одно: выбор сделан, на пиво он будет просить у Санина.
— Привет честной компании, — сказал Геша, подходя к столику.
— Здорово, Геша. На пиво нет, — приветствовал его Толик.
