— Ну-ну, сырость не разводи. И без тебя здесь воды хватает! — Помощник машиниста вскинул перед собой перекрещенные руки.
Машинист на экскаваторе заметил сигнал и сразу выключил мотор. Торопливо вылез из кабины.
В наступившей тишине раздался громкий голос:
— Эй, Егор, что случилось у тебя?
— Афанасий Иванович, парнишка пришел! Просит помочь! — закричал парень и сорвал С головы мичманку.
— Не ослеп еще. Вижу.
— Афанасий Иванович, уважь! Опусти ты его в ковше на третий горизонт. Алешку Звездина ищет!
— Ты что, Егор? Инструкцию учил?
— Знаю, Афанасий Иванович, инструкцию учил. Два раза сдавал. Алешка сейчас грузится, мы смотрели. Укатит, а потом жди целый час! А у парнишки беда!
— Что случилось?
— Не говорит! Всё слезы утирает! — Помощник перегнулся ко мне и негромко сказал: — Афанасий Иванович жалостливый.
— Ладно, опущу! Ты садись с ним сам.
— Слышишь, разрешил! — Парень улыбнулся и подмигнул мне. — Вошел Афанасий Иванович в твое положение. Счастье твое, что Алешка — мой кореш! Иначе бы не старался. Два раза сдавал экзамен по инструкции.
Перед ковшом я остановился. Сделал вид, что завязываю шнурок у ботинка. На какой-то миг представил, как ковш повиснет в воздухе, и стало страшно.
— Ну, лезь! Чего копаешься?
Я пересилил страх и принялся карабкаться в ковш. Парень подхватил меня. Я перевалился через толстый стальной борт и упал на дно.
Ковш оказался глубоким, как колодец. Я встал на цыпочки, но все равно ничего не мог увидеть.
Раздался пронзительный сигнал сирены. Я почувствовал, как болезненно сжалось сердце. В этот момент ковш чуть дрогнул. Я качнулся и испуганно схватился двумя руками за толстую цепь.
— Сдрейфил! — Помощник машиниста привалился спиной к толстой стенке ковша и нахлобучил черную мичманку на самый лоб.
Экскаватор загудел, заработала лебедка. Ковш проскреб по земле, вздрогнул и удивительно легко полез вверх.
— Не бо-юсь! — И чтобы показать свою храбрость, я подтянулся на цепи и высунул голову.
С высоты было хорошо смотреть. Сразу открылась огромная чаша карьера. Здесь, под этой толщей земли, песка и мела, скрывается железная руда! Как детская игрушка пирамида, карьер был сложен из колец. Первое, самое большое, — первый горизонт. Кольца устремлялись вниз, становясь все меньше и меньше.
От каждого горизонта убегали в степь дороги. И по ним то в одиночку, то небольшими колоннами ползли груженые самосвалы. Машины с трудом выбирались из котлована. Моторы надсадно гудели и ревели на разные голоса.
