— Значит, не он околдовал тебя?
— А как меня околдовали?
— Не знаю… Ты… Ты вроде бы спал. Но двигался быстро… так быстро, что Йоханнес умер, ничего не поняв. Я уполз под половицы, туда, где мы хранили ворованное ханское вино, и ты не стал меня искать. Марко!
— Что, друг мой? — Марко вглядывался в губы грека, который силился произнести что-то важное. Костас уходил. Он хрипел всё сильнее, и глаза его всё более мутнели.
— Сломай машину… Или сделай ещё одну… эта чёртова машина — страшное оружие, если она делает такое с людьми… Поклянись, что эта чёртова машина… будет не только у язычников… Или всем — или никому. Мне так больно… так холодно… Прости меня, друг, и я прощаю… помолись…
Костас умер, не договорив. Марко сидел на полу, раскачиваясь и прижимая к груди голову мертвеца. Он целовал его всё ещё горячий лоб и шептал: «Упокой, Господь, душу грешную раба Божия Костаса — плотника». Марко шептал эту скороговорку, пока слова не слились в непрерывный шелест, постепенно утихший в полусумраке покоев. Глаза его были сухи, и лишь порой из груди слышалось тоненькое хрипение, чуть напоминавшее стон ребёнка, которому снится страшный сон. Таким его и нашёл дежурный сотник, почуявший неладное и заглянувший проверить, как там живётся ханскому любимцу после всех событий этой недели.
— Воистину говорят, что воин учится искусству боя до конца жизни, мой мальчик, — проговорил Хубилай, присаживаясь на корточки рядом с телом Костаса.
Марко лежал на кровати. На столике рядом дымилась чашка горячего целебного чая, принесённого стареньким доктором У Гуань- ци. Сухонький улыбчивый доктор перед уходом оставил Хоахчин подробные инструкции, и теперь Марко мучался от жара, настойчиво укутанный в множество одеял.
— Что мы видим? Вот лежит тело, — сказал Хубилай, показывая на уже обмытое и приготовленное к облачению в погребальные одежды тело Костаса. — Как видно, грек сильно изрублен. Ты, мой мальчик, по неизвестным мне причинам, утверждаешь, что всё это натворил ты сам. Будучи околдованным. Доктор У нашел, что ты сильно истощён. Возможно, что твои слова — просто бред, вызванный недавними видениями. В конце концов, ты только что прошёл через страшную битву, и только Бог знает, какой ужас тебе пришлось пережить.
— Повелитель… — прохрипел Марко и закашлялся. Хоахчин немедленно подпёрла его губы чашкой с травяным бульоном так, что хочешь не хочешь, да выпьешь.
— Посмотри на раны, мой мальчик. Внимательно посмотри. Глазами воина. Грек
