Машина снов | страница 84
— Но Костас сказал, что когда я вошел, то держал в руках обнажённый меч…
— На каком языке он это сказал? Он сказал «цзянь»? Он сказал, что в руках ты держал именно прямой длинный меч, который я тебе подарил?
— Я не помню языка…
— Если бы ты решился их убить — а в комнате всё-таки находилось семь человек, — ты бы делал то, что привык делать. Никто не станет рисковать в бою с семерыми противниками, пятеро из которых — профессиональные солдаты. Ты бы больше колол, чем рубил.
— Но я…
— Значит, это был не ты. Грек солгал.
— Христианин? В момент смерти? Своему почти племяннику? Кубла-хан, простите, но то, что вы говорите, звучит неправдоподобно, — горячо сказал Марко.
— Тогда это… морок, — устало сказал Хубилай. — Искусная подделка под человека. Лярва. Кто-то сделал слепок с тебя. Я слышал о таком. Если у меня есть двойники, которые служат для того, чтобы отвлекать от меня мятежников, то почему где-то не может быть двойника у тебя?
— Я — белый варвар с Запада, здесь таких почти нет.
— Плотник создаёт деревянную куклу настолько искусно, что трудно отличить её от живого существа. Но тот, кто повелевает не деревом, а чем-то более существенным, может сделать куклу из самого сердца жизни. Из самой жизненной эссенции, эфира, конечного жизненного вещества…Семь.
«Знаешь, Марко, сегодня я снова опробовал её. Вечером я не отправился в опочивальню, впервые в жизни изменив правилам, которые стража установила для меня много лет назад. Я не менял паланкинов, не рассылал двойников, просто пошёл в Павильон снов. Совершенно один. Я лёг в кресло нашей машины и впервые ощутил блаженное одиночество дерева в степи. Бывает… в Степи… ты едешь- едешь много дней, и вдруг… видишь одиноко стоящее дерево, а потом… на много дней пути снова никаких других деревьев нет… Знаешь, я ведь никогда не бываю один. Даже когда мы ведём с тобой беседы у наших любимых прудов, за нами следят сотни глаз: лучники на башнях, тайные соглядатаи-карлики, стерегущие секретные проходы в стенах, ночные стражники, чей слух особым образом тренирован так, что они слышат лучше собак. Нас слушают фрейлины, наложницы, евнухи, рабы — все те, на кого мы обращаем ровно столько же внимания, сколько на воробьёв или мух.