Одновременно в правительстве произошел раскол. Первое правительство Ленина было еще коалиционным правительством: кроме большевиков, в нем заседали «левые социал-революционеры» (эсеры), партия, которая была старше большевиков и повсюду, особенно в деревне, имела крепкие корни. После Брест-Литовска они вышли из правительства и провозгласили свою борьбу не на жизнь, а на смерть. «Не на жизнь, а на смерть» — в этом случае следует воспринимать очень буквально, ведь это была партия старых, квалифицированных террористов и бомбистов из царского времени, партия, которой не нужна была армия, поскольку она была привычна бороться с помощью направленного, точного оружия: политическими убийствами, «индивидуальным террором». Их провозглашение борьбы означало для каждого члена большевистского руководства непосредственную опасность для жизни.
И они тоже вскоре объединились с тайными службами западных держав. Это была очень пестрая, но тревожно широкая коалиция гражданской войны, которую весной и летом 1918 года Антанта поставила на ноги в России: жестко консервативные царские генералы и адмиралы, либеральная буржуазия со своими партиями, меньшевики — российское подобие СПГ — и левые социал-революционеры, а также «анархисты» и «нигилисты». До 1917 года все эти группы и партии боролись между собой до крови, но теперь у всех у них был только один враг: большевики. И у этого врага теперь был момент наивысшей слабости, психологической и материальной. Они исчерпали революционный порыв, шок от Брест-Литовска нанес партии уничтожающий удар. А к гражданской войне они не были готовы: Красной Армии еще не существовало.
Позже должно проявиться, что и очень большие, управляемые на расстоянии контрреволюционные коалиции гражданской войны имеют свои фатальные слабости: их пестрота предотвращала любое длительное политическое и военное сотрудничество, а державы Антанты по окончании войны с Германией постепенно потеряли интерес к русской контрреволюции. Так большевики и одержали постепенно верх в длительной, ужасной гражданской войне в последующие два года и смогли раздельно и последовательно победить различные контрреволюционные армии. Сегодня это выглядит само собой разумеющимся. Но в середине 1918 года не было никакого проблеска будущей победы «Красных» над «Белыми», которая постепенно обрисовалась в 1919 и стала окончательной в 1920 году. В этой начальной фазе гражданской войны казалось, что все козыри в руках у белых, и казалось, что вопрос не стоит —
