— Ты или слепой или обыкновенная скотина.
Сказал он это так спокойно, что Лапетеус невольно застыл. Он считал Пыдруса своим другом, поэтому сказанное подействовало на него еще сильнее.
Андрес пил водку и думал, что кашу, которую он заварил, придется ему же и расхлебывать. Выпил еще несколько рюмок. В голове вертелась единственная мысль: пусть оставят в покое его отношения с Хельви. Когда после закрытия ресторана они собирались домой, он взволнованно доверился Пыдрусу:
— Я не люблю больше Хельви.
Теперь, утром, Андрес Лапетеус вспомнил все. И вчерашний инцидент с майором Роогасом. И то, что Хельви, наверно, заметила, как он избегал ее взгляда. И что он снова отложил решающий разговор.
Лапетеус понял: утро испорчено. Испорчен день. Быть может, много дней, прежде чем все позабудется и перестанет скрести и царапать в его душе.
Об этом он размышлял и по дороге в райком партии. Хорошо, если бы отношения людей всегда оставались ясными и чистыми. Нужно иметь силы быть великим и чистым.
«Нужно, нужно, нужно», — повторял он мысленно.
И снова посмеялся над собой — он вроде Виктора стал употреблять возвышенные слова. Хаавик мог бы попробовать пойти в журналистику: он совсем не плохо писал о боях, печатался в дивизионной газете и в «Рахва Хяэль»[6]. Потом пришла мысль, которая, казалось, лишь выжидала где-то в тайниках мозга подходящего случая: не будет ли все же правильнее жениться на Хельви?
Нет, Хельви уже прошлое. Как прошлое теперь и война.
Так заверял себя Андрес Лапетеус.
В райкоме партии с ним беседовал Мадис Юрвен — секретарь, занимающийся кадрами.
Лапетеус не знал его, хотя фамилию слыхал. С первого взгляда трудно было что-нибудь сказать о Мади-се Юрвене. Среднего, пожалуй даже высокого, роста, худощавый. Карие острые глаза и мягкий, тупой подбородок. Узковатые плечи — и опять-таки несоответствие — необычно большие руки.
— Раньше вы работали в лесной промышленности?
Секретарь предварительно ознакомился с его делом. Это польстило Лапетеусу.
— Полтора года проработал в лесничестве Сааревере, — ответил он. — Сперва лесорубом. Потом в канцелярии. Последние три месяца замещал заболевшего бракера.
— Как вы отнесетесь к тому, что партия направит вас в Министерство лесной промышленности?
Андрес Лапетеус догадался, что о его направлении на работу уже советовались. И это оставляло приятное впечатление.
— Я не очень-то знаю лесное дело. Дерево свалить умею. Немного ориентируюсь в погонных метрах и в кубометрах. Но этого мало.
