Что, в свою очередь, способствует обогащению частнопрактикующих невропатологов или же наркологов, в частном порядке выводящих всех желающих из запоя…
— И во второй раз, — говорил Петяша, понемногу наращивая темп, — когда Борис прямо на лестнице помер, она тебя помнила… И ты ее помнил!
Тут Димыч вздохнул с некоторым облегчением.
— Но Борис-то не помер? Или… или таки да?
— Нет… — растерянно ответил Петяша. — Он потом еще приходил… паразит.
— Не в виде какого-нибудь зомби, надеюсь?
— А кто его знает, — рассердился Петяша. — Ты сам хоть раз видел настоящего зомби? Впечатления неживого не производил.
— Значит, что — не было всего этого?! — уже зло, взведенно спросил Димыч.
— Может, и не было…
Внезапно Петяшу тоже охватила сильнейшая, отчаянная злоба.
— А что тогда было?! — заорал он. — Что?!
— А я откуда знаю?! — заорал тоже, отвечая вопросом на вопрос, Димыч. — Мне, думаешь, легче, чем тебе?!
Злоба мгновенно исчезла. Сделалось совестно — что за истерики, в самом деле… Димыч ведь тоже должен бы переживать что-то, не сильно отличающееся от его, Петяшиных, собственных страхов.
— Извини, — медленно проговорил он.
Стоило успокоиться, как у Петяши снова возникло чувство, будто он запамятовал о чем-то важном и при том впрямую относящемся к предмету беседы. Только теперь это явно были не размышления, прерванные приходом Димыча, а нечто более давнее и, безусловно, более материальное…
А-а! Вот болван!
— Димыч! Совсем забыл… Борис в последний свой приход, сегодня с утра, принес какую-то тетрадь. Сказал: часть дневника этого самого Флейшмана!
— Ну-у?!
Настроение Димыча кардинально переменилось. Теперь лихорадочный блеск в глазах его означал припадок обнадеженного любопытства и вместе досаду на дырявую память друга, умудрившегося забыть о такой важной вещи.
— Читал уже?
— Нет, не успел.
— Тащи!
Покинув кухню, Петяша принялся мучительно вспоминать, куда подевал эту чертову тетрадь — в обозримом пространстве ее не наблюдалось. Осмотрел стол, пошарил в ящиках…
Нету!
Петяша еще раз попытался восстановить в памяти, что он делал до того, как отправиться на поиски врача, понимающего в человеческой психике.
Вроде бы на стол бросил… В кухню с ней не ходил.
Тетради в грязно-коричневой, липкой от времени обложке не было нигде.
Впрочем, ежели этот Флейшман — такой уж из себя могучий волшебник, что ему стоило вернуть пропажу на место?
— Ну? — поинтересовался возникший в дверном проеме Димыч.
— Нету нигде, — растерянно отвечал Петяша.
