— Значит, подъезжайте к часу; если договор подпишем, сможете сразу и аванс получить.
— Х-хорошо.
— Должен вам еще сообщить: мы, пока разыскивали вас, чтобы не терять даром времени, взяли на себя смелость… Словом, сейчас все — уже на стадии макета; самое позднее, через месяц книга поступит в продажу. Да, может быть, у вас еще что-нибудь готовое имеется? Привозите, посмотрим с удовольствием.
— Хорошо.
— До встречи, Петр Алексеевич. Всего хорошего.
Послушав несколько времени короткие гудки отбоя в трубке, Петяша взглянул на папиросную коробку с адресом, перевел взгляд на телефон, еще вчера не подававший никаких признаков жизни…
Нет, вот теперь он точно не станет ни в чем разбираться. Все, что ни делается, — к лучшему, а гармония мира — не знает границ. А он, Петяша, подумает обо всем этом завтра.
А сегодня просто пойдет на кухню и выпьет еще кофе.
С коньяком.
Вприкуску, мат-ть его за ногу.
Добрый, чуткий и вообще невредный Димыч, наконец, понял Петяшино настроение. Дождавшись, пока Петяша расскажет, кто и зачем звонил, он сварил кофе и завел беседу о литературе, за коньяком плавно перетекшую в разговоры «о геополитике» — так между ними принято было обозначать пустопорожнее философствование, треп ни о чем и различной степени забавности, в коем оба находили немалое удовольствие.
За «геополитикой» усидели оставшийся «Ахтамар».
Между делом Петяша уломал Димыча оставаться ночевать, чтобы назавтра ехать по издательским делам вместе.
По этому поводу изготовили обильный ужин, выпили еще кофе, отыскали позабытый-позаброшенный хрен знает, с каких пор, будильник, дабы завтра не проспать, и тут дверной звонок, видимо, решил, что пора бы снова напомнить хозяину о своем существовании.
От нового неожиданного резкого звука у Петяши похолодело в животе. Внутренности словно бы сжались в тугой ледяной ком.
Проклиная себя за то, что не оборвал до сих пор эту пакостную кнопку, он на цыпочках отправился к двери и прислушался, прильнув к филенке ухом.
За дверью, слышно переступив с ноги на ногу, кашлянули.
Кашель был явно не Елкин, а больше Петяша никого не ждал и не желал видеть. Потому он с чистой душой провозгласил:
— Кто бы ты ни был — иди в жопу… родной!
Но неожиданный гость оказался настырен.
— Братан, открой, пожалуйста! — Голос, заметно напряженный, несмотря на наигранную развязность, был Петяше вовсе незнаком. — Извини, что поздно; я не грабитель и… Звать меня Боря, ты меня не знаешь, но у меня к тебе важное дело. Открой; не через дверь же разговаривать…
