8.
Мой дальнейший путь лежал в Сидней. Я добрался до него без проблем, и, наверное, это принесло с собой ту успокоенность и наивное благодушие, за которое я чуть было не поплатился. Огромный полис встретил меня привычным городским шумом, тридцатиградусной жарой и свежим ветром с океана. Я с истинным наслаждением прошелся по набережной, полной грудью вдыхая морской воздух, вглядываясь в сверкающую на солнце рыбьей чешуей океанскую гладь; пляж, усеянный человеческими телами, отнюдь не всегда достойными восхищения, -- единственное, что стоило бы стереть в этой картине. Однако последнее обстоятельство, признаюсь, ничуть не помешало мне на протяжении месяца с раннего утра, оставив гостиницу, отправляться туда же, зарываться в песок, лениво потягивая холодное пиво, пытать самого себя палящими лучами солнца, а потом, уступая зною, врезаться с разбега в обрушивающуюся на берег волну... Словом, я превратился в настоящего праздного туриста, что, замечу, меня нисколько не тяготило. Скорее наоборот, я принимал это с радостью, отрешаясь тем от навязчивых воспоминаний о недавнем прошлом.
К исходу четвертой недели пребывания в Сиднее мне уже стало казаться, что все напрочь забыли о неком канувшем в лета Морисе де Санс, но приезд Филидора вновь все вернул на круги своя.
Я возвратился с утренней пробежки, когда со слов консьержки узнал, что некий господин, назвавшийся моим другом, ожидает меня в баре. Встревоженный, я описал ей сначала Скотта, затем Филидора и, немного успокоившись, немедля зашел в бар гостиницы.
Велье сидел у стойки; увидев меня, бросил смятые деньги за виски и стремительно двинулся навстречу. Я даже не успел как следует разглядеть его. Филидор хлопнул меня по плечу и, шепнув быстро: "У нас минуты!" -- потянул за собой.
Мы почти ворвались в мой номер.
-- Твой самолет через сорок минут, -- огорошил меня старый друг. Филидор встал у окна за занавеской и, наблюдая за входом в гостиницу, все поторапливал:
-- Скорее, скорее, Морис...
-- Черт возьми! -- неизвестно на кого разозлившись, вдруг возмутился я, захлопывая несобранный чемодан, -- кто на этот раз? Полиция? Снова...
Но мое возмущение оборвал стук в дверь. Мы замерли. Я заметил, как побледнел Филидор. Стук, все более настойчивый, повторился. Я было направился в прихожую, однако Филидор остановил меня за руку, вышел вперед.
-- Кто там? -- Спросил он.
-- Сэр, Вам срочная почта, -- услышали мы услужливый мальчишеский голос.
