— Передайте ему радиограмму № 1, — поспешил приказать Диксон.
Шифрованный текст радиограммы № 1 гласил:
«Завтра в 19 часов перед Оперой. Опознавательные знаки: перевязанная левая ладонь. Пароли: «Есть ли у вас три лишних билета?» — «К сожалению, нет».
Диксон облегченно вздохнул. Слава богу, связь между Красновским и Б—9 налажена. Часы показывали точно 21.51. Все в порядке!
Сигнальный звонок в кабинете затрещал. Диксон обернулся. На белой доске у дверей зажглась зеленая лампочка: звонят из приемной. Оттуда мог позвонить только кто-нибудь из старших помощников шефа.
Диксон нажал кнопку под зеленой лампочкой. Дверь в приемную открылась. На пороге стоял толстый Томас с сигарой в зубах.
— Б—9 отозвался! — воскликнул он, не здороваясь и не вынимая сигару изо рта.
— Знаю, Бэкер только что мне доложил.
— Шансы повышаются!
— Да, разумеется.
— Если только, конечно, не случится чего-нибудь непредвиденного.
Диксон пристально посмотрел ему в глаза. На что намекает этот толстяк, что он хочет сказать? Но Томас, не дрогнув, выдержал взгляд холодных зеленых глаз. Он уже чувствовал свое превосходство по ряду пунктов. Они долго стояли так друг против друга, один высокий, широкоплечий, смотрящий сверху вниз, другой низкий, плотный, с толстыми ногами и массивной шеей, похожие на боа и гориллу. Наконец Диксон злобно прервал молчание:
— Да что же может случиться?
— О, в нашем деле всегда возможны сюрпризы. — Томас особенно подчеркнул слово «наше».
Теперь Диксон понял: сейчас Томас говорит не как разведчик, а как делец. Делец всегда более жесток.
— «Сюрпризы»… как с нефтепроводом, неправда ли?
— Странно, — пробормотал Томас и вынул сигару изо рта.
— Что именно странно?
— Что вы мне приписываете неудачу с нефтепроводом.
— У меня есть на то основания: вы продали акции «Диксон и Сыновья» в точно определенный момент: ни раньше, ни позже. Чем это объяснить?
— Из этого еще не следует, что я заинтересован в нефтепроводе. Сегодня я отдал, распоряжение продать принадлежащие мне акции компании «Дэглиш-Мэрфи».
Диксон вздрогнул от неожиданности. Что за тонкую игру ведет этот толстяк?
— Вы продаете также и акции «Дэглиш-Мэрфи»? На какую же карту вы ставите?
Томас коротко ответил:
— На собственную!
Диксон молча повернулся, и, как обычно, зашагал вдоль стены. Томас терпеливо следил за ним и думал: «Ты не спокоен, бесишься! Но уступишь».
Полковник остановился у окна, всмотрелся в темноту ночи и, не оборачиваясь, грубо спросил:
