Минутная стрелка ползет как черепаха. Не нахожу себе места: не могу ни сидеть, ни стоять. Возможно, сказывается удар кофеина по организму, не получавшему дозы уже целую неделю. В окна заглядывают первые лучи солнца. И вот, наконец, из операционной выходит доктор.
— Миссис Сэщ? — вопросительно произносит он, сделав несколько шагов. Человек азиатской внешности, небритый, в очках без оправы.
— Да! — Мы обе моментально вскакиваем. Доктор на мгновение теряется и переводит взгляд с одной на другую.
— Миссис Сэш — это я, — твердо произносит Хизер. — А это — дочь мистера Сэша.
— Перл Зисскинд-Сэш, — представляюсь я и протягиваю руку. Выйдя замуж, так и не нашла сил расстаться с девичьей фамилией. Настолько к ней привыкла, что не смогла представить иного существования и решила соединить с фамилией Адама. По-моему, не напрасно. Иногда помогает.
— Я доктор Ким. — Врач медленно пожимает наши протянутые ладони.
Хочется закричать, чтобы он скорее говорил правду. Сдерживаюсь и кричу молча, про себя.
— Есть новость хорошая и новость плохая, — наконец произносит доктор Ким, обращаясь к Хизер.
Я вздыхаю с облегчением. Хорошая новость наверняка означает, что отец жив.
— Хорошая новость: пациент еще дышит. Сердце стабилизировалось, — продолжает он тоном, которым умеют говорить только владельцы похоронного бюро и врачи, сообщающие дурные известия. — Плохая новость: пациент перенес весьма обширный инфаркт. Мы провели зондирование сердца.
— Что-что? — переспрашивает Хизер озадаченно, в полной растерянности.
— Это означает, что мы ввели трубку через бедренную артерию в паху и подвели ее к коронарной артерии, чтобы идентифицировать блокировку. Ввели нитроглицерин для расширения кровеносных сосудов и гепарин для разжижения крови. Затем произвели ангиопластику.
— Ангио… что? — снова переспрашивает Хизер.
Доктор вглядывается в ее лицо, явно пытаясь определить способность к пониманию, а потом продолжает. Правда, обращается уже ко мне:
— Ангиопластика заключается в помещении в месте блокировки шара-зонда, проводящего сквозь сердце кровь и кислород. Сейчас решающее значение имеет степень коронарного повреждения. Дело в том, что во время инфаркта часть сердечной мышцы отмирает и на этом месте немедленно возникает шрам. В результате сердце слабеет.
Сейчас мы переведем мистера Сэша в отделение коронарной терапии и продолжим исследования.
— Все будет хорошо, правда? — осторожно спрашиваю я.
Доктор молчит.
— Правда? — повторяю я и слышу, как в голосе звенит волнение.
