Чтобы проехать к Красной Луке лесом, в объезд, надо было провести лошадей через небольшую топкую речушку. Моя лошадь переправилась через нее дважды, Васькина же упиралась, и ничем нельзя было заставить ее сдвинуться с места. Мы пробились с ней до рассвета. Пришлось снова искать объезда. Взошло солнце, а мы, измученные и голодные, все еще плутали в лесу.
— А говорили, что скоро будем в Красной Луке! — попрекал меня Васька, усугубляя мое и без того подавленное настроение.
Я снова оставил. Ваську с конями и побрел искать сухого пути. Выйдя на опушку леса, я услышал голоса и, осторожно раздвинув кусты, увидел картофельное поле, на котором несколько человек рыли картошку. Тут же, у телег, стояли распряженные кони. Подозрительного ничего не замечалось. Я вернулся к Ваське, мы сели на лошадей и подъехали к людям. На поле работали две пожилые женщины, девушка лет восемнадцати и трое мужиков, среди которых я сразу узнал старика Жерносека. Он тоже меня узнал. Однако мы с ним и виду не подали, что знакомы.
— Не найдется ли хлеба да табачку закурить? — попросил я.
Люди молчали.
— Нету, милый, хлеба с собой, — сказала пожилая женщина и отвернулась.
Старик Жерносек полез в карман и, достав кисет и клочок газеты, дал нам завернуть. Мы жадно курили, стараясь унять голод. Девушка смотрела на нас не отрываясь, потом глянула по очереди на своих односельчан и вдруг, решительно махнув рукой, подошла к телеге и вытащила из сумки с килограмм черствого хлеба. Мы уничтожили этот хлеб в одну минуту. Потом я спросил, уехали ли немцы из Стайска.
— А у нас их уже с неделю как не бывало, — ответила девушка, — они в Островах стоят.
— Как не бывало? — удивился я. — А кто же сегодня ночью у вас проводил собрание?
— Так то не собрание, — нехотя промолвил Жерносек, — то мы к покойнику собирались.
— К покойнику? У вас кто-нибудь умер?
— Да умереть никто не умер, а покойник тут, вишь, оказался. — Старик замялся и умолк.
— Как это: не умер никто, а покойник оказался?
Даже круглая, побледневшая от голода Васькина физиономия выражала крайнюю степень любопытства.
— У нас тут человека одного убили. Вот и получился покойник, — объяснил пожилой мужик. — Хороший был человек, ничего, а вот, поди ж ты, убили.
— Да уж, гляди, не больно хороший, — вмешалась пожилая женщина, — коли в Острова ходил, так…
— А ты видела? — оборвал ее Жерносек.
— Да люди говорят.
— Лю-уди! Люди тебе и не то еще скажут, слушай больше!
— Кто убил-то? — поддержал я угасающий разговор.
