— Стой! Кто такие? — окликнул я их.
Оба нехотя остановились.
— Здешние мы, — угрюмо ответил тот, что повыше ростом.
— А все же?
— Так, жители… Говорю — здешние.
— Партизаны, что ли?
— Да какое там партизаны, — жители из деревни.
— Окруженцы?
— Ну да, окруженцы.
— А говоришь, здешние. Что же вы в лес не идете? Ребята молодые, здоровые.
— А мы и так в лесу.
— Ну, вот что, — решительно сказал я, — довольно дурака валять! Говорите правду, кто вы такие и куда путь держите?
Парень немного подобрался и рассказал, что они — бойцы Красной Армии, попали в окружение, всего их двадцать шесть человек, командиром у них старший лейтенант орденоносец Басманов, живут в лесу в районе хутора Нешково, а идут сейчас к Чашникам — добывать спрятанное оружие.
— Никого в такой одежде, как на мне, не встречали тут? — спросил я, не рассчитывая узнать что-либо о своих людях, и совсем неожиданно получил ответ, заставивший сердце забиться от радости.
— Встречали, — ответил боец. — На днях пристал к нам какой-то человек, говорит, парашютист, своего командира ищет, Ходит теперь с нами, А перед тем встретили в лесу человек шесть — одеты чудно, тоже называют себя парашютистами и кого-то ищут. Пошли на Стайск.
Распрощавшись с бойцами, мы погнали лошадей в Стайск.
К деревне подъехали часа в два ночи. Ваську с лошадьми я оставил за околицей, а сам подошел к крайней хате. Постучался — никто не отозвался. Постучал еще — никого. Тогда я тихонько перебрался на другой порядок улицы к избе Жерносека. Там тоже никого. Прислушался. С середины поселка донесся гул многих голосов. «Сходка! Кто же в деревне устраивает сходку в два часа ночи? Значит, это гитлеровцы собрали народ и нам надо немедленно уходить», — решил я.
С середины деревни снова донеслись голоса. Люди шли в мою сторону, я подождал еще с минуту. Ночь была темная, но по донесшимся голосам я узнал Жерносека и его жену, которые были от меня за полсотню метров. У меня в сознании мелькнуло: «Подождать еще одну минуту и уточнить, в чем дело». Хотя у меня не было сомнения в том, что около Жерносеков посторонних нет, но, по каким-то смутным соображениям, исходящим из глубины сознания, этого делать я не стал и потихоньку направился к Ваське.
Когда я заявил, что мы должны ехать дальше, Васька захныкал, стал жаловаться, что он умирает с голоду и силушки никакой у него больше нету. Я прикрикнул на него и, пообещав, что скоро будем в Красной Луке и наедимся за все время сразу, сел на лошадь. Решил объезжать Стайск справа. У Васьки своего оружия не было. Предвидя возможность встречи с гитлеровским постом, я отдал своему спутнику браунинг и одну гранату.
