Глава четвертая
Администратор чужих судеб
Последняя фраза ударила Зорина, как током. Ничего себе компашка тут собралась: гардеробщик — каббалист какой-то, «Администраторъ» — и вовсе ясновидящий! Полный дурдом!
Сердце невесть отчего рвалось и трепыхалось заполошно, а всего Зорина переполняла какая-то леденящая жуть. Но отступать было некуда: за спиной его поджидал свирепый неандерталец. И незадачливый театрал с отчаянием самоубийцы, рванув дверь на себя, шагнул в кабинет.
Шагнул — и сразу уверился: сейчас, вот прямо тут же все проблемы и недоразумения будут разрешены — быстро, четко и ко всеобщему удовольствию. Потому что перед Зориным восседал в малахитово-зеленой жилетке и взирал на него со сдержанным интересом Основательный Мужчина с аккуратно подстриженной, старорежимной бородкой.
Руки, покоившиеся на пустом столе, были большими и, по-видимому, очень сильными. Эти могучие лапищи, огромная лобастая башка, вся крупногабаритность фигуры делали их обладателя невероятно похожим на медведя. От Администратора исходили волны глубинной мощи, веяло почти осязаемым ароматом едва ли не сверхъестественной власти над людьми и событиями. Но вместе с тем что-то неуловимое нарушало эту гармонию внешней и внутренней мощи.
Человек, сидящий за столом, прервал его сумбурные, не относящиеся к делу, размышления:
— Проходите, Денис Викторович, присаживайтесь! Вот сюда, в кресло: здесь вам будет удобней. А я уж заждался! Думаю: что же вы, батенька мой, все не идете и не идете?
Тут мысли в бедной Зоринской голове понеслись вскачь.
— Простите, а разве мы знакомы?
Его величественный собеседник позволил себе слегка улыбнуться:
— Не напрягайте память! Наше знакомство — не обоюдно. Я вас знаю, вы меня — нет.
— Откуда же… — начал было Зорин.
— Не знать вас, батенька вы мой, было бы позорно для меня как петербуржца. К тому же не далее как вчера я с удовольствием пронаблюдал все ваше вечернее выступление по телевидению! Неплохо, честное слово совсем неплохо!
Выступление? Вчерашнее? Но вчера он весь вечер, как проклятый, подтягивал по тригонометрии одного великовозрастного балбеса (очередная халтура, позволяющая хоть как-то свести концы с концами)!
А может, все это ему снится? И полупьяный гардеробщик, и этот странноватый Администратор, и вообще весь нынешний визит в театр?
Зорин со всей возможной пристальностью осмотрелся вокруг. Кабинет был под стать своему хозяину: солидный, с высоким лепным потолком и голландской изразцовой печью подле двери. Письменный стол, раскинувшийся перед Администратором, был огромен, как хоккейное поле, и абсолютно пуст. Слева от стола распирался от собственной значимости циклопических размеров сейф — этакий бронтозавр секретного делопроизводства. На сейфе высился бюст из белого мрамора. Привинченная к его основанию медная табличка знакомила с героем изваяния: «Игнатий Лойола, основатель и первый генерал Ордена иезуитов».
